Чарли. Ничё не поделать, сержант! Природа у меня такая – музыкальная! Мелодии из меня так сами и прут.
Полицейский (трясёт миссис Бендиго). Просыпайся, мамаша, просыпайся!
Миссис Бендиго. Мамаша! Это я-то мамаша? Ну если я и мамаша, то слава Богу, у меня нет такого сыночка как ты. И ещё кое-что скажу тебе по секрету, констебль. Когда мне в следующий раз захочется почувствовать толстые мужские ручиши на своих плечах, тебя я уж точно об этом не попрошу. Уж найду кого-нибудь посексуальнее.
Полицейский. Ну вот. Ну вот! Никаких призывов к насилию, понимать же надо. У нас есть приказы, и мы их исполняем. (Важно удаляется)
Снаутер (вполголоса). Пошёл на…, сукин сын!
Чарли (поёт). «Пока воды бурлят и гроза в разгаре…» Это я в басах пел в хоре, все последние мои года в Дартморе. Правда.
Миссис Бендиго. Тоже мне, мамаша я ему! (Кричит вслед полицейскому) Чё ты не ловишь чёртовых воров-домушников, а лезешь вместо этого к уважаемым замужним дамам?
Джинджер. Ложимся, ребята. Он отвалил. (Дэдди залезает в своё пальто).
Носатый Уотсон. А как бывало в Дартморе… Сейчас-то джем дают на завтрак?
Миссис Уэйн. Ну конечно, нельзя давать людям спать на улицах. Хочу сказать, что это не очень-то хорошо. Не нужно и забывать, что это подтолкнёт всяких людей, у которых дома своего нет, ну всякую шваль, вы понимаете, что я имею в виду…
Мистер Толлбойз (сам с собой). Счастливые деньки! Счастливые деньки! Походы с девочками из «Наставника девиц» в Иппинг-Форест; нанимаем спокойных и гладких чалых лошадок, и сам я, как положено, в моём фланелевом костюмчике, соломенная шляпа в крапинку и сдержанного вида нерабочий галстук. Булочки, имбирное пирожное под зелёными вязами.[66] Двадцать девушек благочестивых, да уж как-то подозрительно разрезвившихся в скрывающих их по грудь папоротнике, а я среди них я, счастливый священник спортивного вида, in loco parentis пощипываю их за бочок.[67]
Миссис МакЭллигот. Вы можете говорить, что вы ложитесь, но моим бедным костям уж не будет сна сегодня ночью. Не могу я теперь, после того как мы с Майклом, бывало, спали, вот так засыпать.
Чарли. Нет, не джем. А вот сыр дают, два раза в неделю.
Кики. О, Иисусе. Больше мне этого не вынести! Пойду в приют.
(Дороти встаёт, но так как колени её закоченели от холода, едва не падает.)
Джинджер. Тебя только пошлют в работный дом. Давай сходим лучше завтра в Ковент-Гарден с утречка. Несколько груш выпросим, если пораньше придём.
Чарли. В Дартморе я своё получил сполна, уж ты мне поверь! Нас сорок было, и все прошли через ад, а всё за то, что сходили со старухами к ним на участок. Да все старые карги-то были, лет семидесяти, морды кирпича просят. Ну и влетело же нам! На хлебе и воде сидели, к стене цепями приковали! Чуть не угробили нас совсем.
Миссис Бендиго. А ничего не боялась! Пока мой муж-то, чёртов, со мной был. Одного подбитого глаза в неделю мне с лихвой хватало. Спасибочки!
Мистер Толлбойз (поёт, припоминая). «А что до наших арф, то повесили мы их на ивы Вавилона!..»
Миссис МакЭллигот. Держись, детка. Потопай ногами, кровь-то к ним и прильёт. Через пару минут пройдёмся с тобой до Павла.[68]