В эту церковь и пошел Григентий, ибо там находилось изображение Господа нашего Иисуса Христа. Боголюбивейший Григентий часто ходил к этой иконе, молясь и дивясь ей. Ибо стоял он как будто перед Самим Владыкой Христом и с большим страхом молился, простирая к Богу руки свои, исповедуясь со слезами и моля Господа о просвещении, милости и о том, чтобы не отринул Он его от Царства Святой Троицы.
Следующий таинственный и необычайный случай из жизни его, связанный с этой иконой, рассказал он мне, ибо принудил я его сделать это ради назидания и братской любви. И рассказал он мне следующее:
— Уже достаточно времени молился я, стоя там, и ноги мои, уставшие от трудностей путешествия, плохого самочувствия и пребывания на чужбине, сгибались от бессилия. Потому пожелал я закончить молитву мою, чтобы успокоиться и отдохнуть. И вдруг увидел я свечение огненное рядом с иконой, которое сильно пламенело, причем почувствовал я, как все тело мое облучается сильным потоком. Случилось это со мной потому, что кроткие очи Владыки моего были обращены на меня, так что забыл я боль и бессилие тела своего и продолжал стоять с еще большим желанием и радостью на молитве.
А вскоре увидел я, как яркость этого свечения и изображение на иконе обратилось в некоего прекрасного Мужа, внушительного и во всем благообразного, в действительности живого, ибо глаза и ресницы Его двигались, поворачиваясь туда и сюда вместе с Ликом Его, как у человека. Я же стоял и сладостно размышлял о том, что созерцанием красоты Лика Его, которую не могу я описать, не мог бы я насытиться, даже если бы было возможно смотреть на него во все время жизни моей!
И стоял я как пригвожденный, не желая уйти и созерцая эту излучающую свет красоту, ибо чувствовал, что — если выразить это словами — лился в душу мою небесный мед, а ум и сердце мои, лицо и руки, ноги и все члены тела радостно наслаждались. И потому в тот же час, когда почувствовал я несказанную и медоточивую сладость, сказал я: «Говорят некоторые о Царствии Небесном. Вот, смотри — Царствие Небесное воистину существует! Вот необычайная сладость, несказанное призвание и состояние! Говорят некоторые о Рае. Вот Рай, слава, наслаждение, неисповедимое утешение и наслаждение для уповающих на святое Его имя! Говорят, что на небесах существует вечная жизнь, светлое благолепие и красота. Вот жизнь вечная! Вот благолепие и красота непередаваемая! Смотри, душа моя, на таинство, каковое ты никогда не видела, и да буду удостоен я насладиться им в вечной жизни после смерти моей! И если Царствие Небесное предназначено для вечного наслаждения праведников и святых, то какое же это непостижимое чудо, превосходящее всякое разумение!»
Размышляя обо всем этом в уме своем, не мог я уйти оттуда просто по своей воле, но только лишь если согласился бы на это сладчайший Иисус, воплощенный Бог. Ибо только тогда счел я себя свободным уйти, когда икона Господа вновь стала такой, как и прежде, и не изливала более надмирное сверхъяркое сияние свое. Сколько времени продлилось истечение пресветлого сияния и освещение мое, не могу я сказать. Когда уходил я, то думал, что ухожу из Рая. О, если бы никогда не кончалось это наслаждение, идущее от Господа Иисуса Христа, Сына Божия! Благодарю Тебя, Господи, что соблаговолил Ты дать мне, недостойному и низкому рабу Твоему, узреть таковое Свое откровение!
Вот о каком происшествии, бывшем с ним во время пребывания на чужбине, рассказал мне святой Григентий.
В один из дней, когда вновь пошел он в этот храм и вновь было знамение Богоявления после молитвы его, возвращался он с лицом радостным. И повстречался ему некий монах по имени Григорий, который, словно зная Григентия уже давно и будучи его другом, со смелостью приблизился к нему и приветствовал его святым лобзанием, сказав:
— Ты ли раб Божий Григентий, которого Господь явил мне сей ночью во сне? Ибо видел я тебя во сне этой ночью стоявшего перед пречистым и животворящим Его изображением, что великолепно написано в храме Константиновом. Ты приносил перед Ним просьбы и моления, Он же, держа в Своих Пречистых руках некий вид меда небесного, белого, как снег, и разрезая его духовным ножом, затем с щедростью даровал его тебе. Ты же, вкушая невыразимую сладость несказанного небесного наслаждения, исполнялся страхом великим и благоговением. Также говорил ты, Григентий, если не ошибаюсь я, такие слова: «Говорят некоторые о Царствии Небесном. Вот же, воистину вижу я и чувствую Царствие Небесное». Ибо, созерцая и постигая умом безупречную красоту Пречистого Жениха Христа, прекрасного красотой Своей свыше меры сынов человеческих и имеющего невыразимое великолепие и блеск, говорил ты это в восхищении и удивлении!
Господь же сказал мне, недостойному: «Григорий, Григорий!» Ибо находился я там неподалеку. И ответил я Ему: «Вот я, Господи мой, что прикажешь Ты рабу Твоему?» И сказал Господь: «Покажу Я тебе чадо Мое Григентия, чтобы помолился ты о нем Отцу Моему так же, как и другие избранные, которым Я показал его, и которые, помолившись, передали его Мне, а равно Отцу Моему и Духу Святому». Если веришь ты Господу в том, что слова Его истинны, как сей день, то истинно и то, что видел ты.
Сказав это, стал монах Григорий благодарить Господа и молиться о блаженном Григентии. И вслед за тем пошли они как добрые друзья и братья в тихое и удаленное место и пребывали в нем достаточное время, беседуя друг с другом о Спасителе нашем Боге.
Таким образом, Григентий, приняв молитвы монаха Григория и в благодарности прославляя Господа Бога, вернулся в дом, в котором гостил. При этом наедине с собой живо вспоминал он и размышлял о честном нраве, глубокой вере и святости этого святого старца, поражался и удивлялся, каким был он смиренным, кротким, незлобивым, богомудрым, рассудительным и благочестивым. Хотел Григентий при Божием благоволении постараться и самому стать таким, как старец Григорий, которого послал ему Господь для того, чтобы прежде всех других взял он его себе в пример.
Вспоминая житие и других святых, которых явил ему Господь, когда переходил он из города в город, опечалился он, смиряя самого себя как недостойного, их же восславлял как святых и просил Троичного Бога не отлучить его от общества их в Раю, по великой благости и милости Его, но удостоить и его Царствия Небесного.
О старице, которую искусил нечистый демон
В доме гостеприимца Григентия, доброго и благочестивого христианина Венедикта, жила некая старица по имени Елизавета. С малых лет была она совращена неким нечистым бесом, который, приняв облик молодого мужчины, когда отправлялась она в полночь спать, приходил к ней, нечистый, и, взойдя на ложе ее, совершал с нею грех. Наяву заявляя ей, что любит ее как мужчина, и совершал любовный грех с нею.
Кровожадный пес, приятель всякой нечистоты и поклонник скверны, покинул небеса и все те блага, которые имел там, и пал на землю, полюбив тление и уготовив в нечистотах греха отдохновение свое. И потому заставляет людей проклятый сатана совершать блуд и прелюбодеяние, а евнухов и детей мужского пола разжигает на вопиющий телесный грех, чтобы отогнать от них благодать Святого Духа, которую приняли они в купели Святого Крещения, дабы самому поселиться в них и покоиться в сердцах их, чего он желает, будучи убийцей и человеконенавистником. Достойная жалости женщина никому не рассказала о мучении своем. Ибо кто поверил бы ей и избавил ее от мерзкого демона?
И вот, когда находился Григентий в гостях в доме сем, разошлась молва о нем, что был он рабом Христовым. В сокрушении пришла к нему эта женщина и застала его в одиночестве. Упала она в ноги ему и исповедалась перед ним, не скрывая ничего. Умоляла она его помочь ей, чем может, чтобы избавиться от воздействия диавола.
Григентий же сказал ей:
— Прости мне, госпожа и сестра моя, если огорчу тебя. Знаю я, что Бог более снисходит к молитвам праведника, чем грешника, но по вере твоей сотворит Бог милость Свою как любящий Отец.
И тотчас, не отлагая, взял он бумагу и трость и написал: «Лукавый демон, гнилой и нечистый, более не приближайся к жене сей, ибо Иисус Христос гонит тебя. Сгинь, проклятый!»