Бродвей: Бродвей. Мой собственный. Мания

22
18
20
22
24
26
28
30

— Не двигайтесь, Хейден, — сказал он совершенно спокойным голосом. — Если вы сделаете хоть один шаг, я приколю его иглой к полу.

— Для чего? — спросил Хейден, стараясь не выдать своего волнения. — Пит — хороший парень и никому не сделал зла.

— Пожалуйста… Не надо… — прохрипел Пит. Его глаза, наполненные страхом, застыли, словно он видел перед собой смерть.

— Не такой он безобидный, как кажется, — заявил Клаймитс. — В клинике меня накачали какими-то лекарствами. В голове стоял колокольный звон, но неожиданно все стихло и туман рассеялся. И тогда я вспомнил… Я вспомнил человека, выходившего из дома Анжелы в тот вечер. Этим человеком был он, эта мразь! Он убил девушку, которая была добра ко мне. Этот сын проститутки Вальдо!

— Нет, умоляю вас… — едва слышно прошептал Пит.

— Вы делаете сейчас непоправимую ошибку, — сказал Барт. — Достаточно задержать его до приезда полиции. Если вы действительно поймали Вальдо, у вас есть шанс восстановиться в штате полиции и начать новую жизнь. Не часто удается возвратиться к тому, с чего начал…

— Я конченый человек, — прохрипел Клаймитс. — В полиции работать я уже не смогу. Меня выгнали, потому что однажды я упустил Вальдо. Он — причина моих несчастий. А теперь он в моих руках, и я убью его. Этот ублюдок убил Анжелу, обезобразил ее лицо. Он лишил жизни девочку, которая так хорошо ко мне относилась. Теперь пришла его очередь сдохнуть. Умирать ему придется долго и мучительно, игла быстро не убивает…

Он надавил на иглу, и она еще глубже вошла в горло Пита Тэйлора.

Дверь смежной кабины находилась в метре за спиной Клаймитса. Она начала медленно открываться. Барт весь напрягся, стараясь не смотреть туда. Когда дверь полностью открылась, в ее проеме стояла тяжелая, сгорбленная фигура старого Банко. Поддерживаемый костылями, Банко медленно и бесшумно, сантиметр за сантиметром продвигался вперед. Неожиданно костыли с грохотом отлетели в стороны, и тело инвалида глухо упало рядом с Клаймитсом.

В ту же секунду мощная рука мертвой хваткой схватила Клаймитса за горло. Он непонятным образом взлетел в воздух и упал на Банко, который левой рукой, как тисками, сжал правое запястье бывшего полицейского, державшего иглу. Рука Банко все сильнее сжимала шею Клаймитса. Тот, задыхаясь, широко открыл рот, язык вывалился наружу, глаза закатились. Но он все еще пытался уколоть Тэйлора. Тяжелая туфля Барта припечатала запястье Клаймитса к полу, и наконец он выронил иглу.

— Все в порядке, Банко, — сказал Барт. — Отпусти его, он уже не опасен.

Пит Тэйлор посмотрел невидящим взглядом на Барта, его глаза закатились, и он потерял сознание.

В коридоре загромыхали тяжелые шаги, и на пороге возникли две фигуры в полицейской форме.

— Что здесь происходит? — спросил один.

Барт показал на неподвижные тела Клаймитса и Тэйлора.

— Эти люди интересуют лейтенанта Романо. И помогите мне поднять старика. Он инвалид.

Они усадили тяжело дышавшего Банко на стул. Пит Тэйлор все еще лежал без сознания. Клаймитс рычал, как раненое животное.

На столе Барт заметил бутылку виски. Он налил почти полный стакан и протянул его Банко.

— И кто же все-таки был самым сильным? — спросил он старого борца.

— Джо Стингер, — ответил Банко, одним глотком выпив все до последней капли. — Джо Стингер был чемпион.