Бродвей: Бродвей. Мой собственный. Мания

Произнося эту фразу, она держала руки за спиной, скрестив два пальца, оправдывая этим свою ложь.

Она не сказала ему настоящее имя Вальдо.

Глава двадцатая

К вечеру в пятницу Бродвей был наэлектризован до предела. Приближалось время, когда Вальдо должен был совершить свое очередное бессмысленное убийство.

Полицейские с суровыми лицами галопировали, как казаки, на лошадях рыжей масти по краю проезжей части; зелено-белые полицейские машины, снуя из одного конца Бродвея в другой, царапали крылья ярко-желтых такси; полицейские в форме парами утюжили тротуары Бродвея, вглядываясь в лица прохожих холодными глазами, готовые в любую секунду схватиться за рукоятку автоматического оружия; полицейские в гражданской одежде топтались в фойе театров и у плохо освещенных служебных входов.

Полицейские были везде, кроме места, которое Вальдо выбрал для совершения преступления.

За полчаса до поднятия занавеса Барт Хейден, Пит Тэйлор и лейтенант Романо стояли у входа в ресторан «Краваш», наблюдая за муравьиной суетой прохожих, запрудивших тротуар.

— Спасибо за ужин, — сказал Романо, обращаясь к Барту. — Мне кажется, я переел. Что касается моего бессолевого режима, лучше помолчать. Сдается мне, что нехватку сна можно компенсировать вкусной пищей. Из сорока восьми последних часов я спал не более пяти, и преимущественно в кресле. Чтобы выстоять дальше, мне явно надо было плотно поесть. Вы знаете, приговоренные к смерти в Синг-Синг заказывают перед смертью бифштекс. Но один, которого я уличил в убийстве, попросил фазана на вертеле. Сегодня я съел бифштекс, как все…

— Вы уже приговорили себя к смертной казни? — спросил Барт.

— Почти… Если я сегодня не остановлю Вальдо до того, как он совершит преступление, в лучшем случае меня переведут патрулировать улицы в ночное время. Я видел объявление, приглашавшее на работу на товарный склад в Бронксе. Восьмичасовой рабочий день… Денег, правда, не хватит, чтобы отправить свою дочурку в университет, зато социально я буду защищен.

— Мне тоже жратва пошла на пользу, — сказал Пит, прикасаясь пальцами к повязке на шее. — А спал я за последние двое суток тоже всего ничего. Сначала объявился этот сумасшедший, чуть не проткнувший меня иглой, затем парни лейтенанта терзали меня всю ночь напролет в полутемной камере. Скажите откровенно, Романо, вы ведь никогда не думали, что я могу быть придурком Вальдо?

— Я и сейчас не знаю, Вальдо вы или нет. Мне кажется, я догадываюсь, кто Вальдо, но уверенности нет. И Хейден тоже, пожалуй, мог бы уже высказать свои соображения относительно персоны Вальдо. Вальдо допустил совсем незначительную ошибку… Но этого еще недостаточно, чтобы отправить его за решетку или на электрический стул.

— Если это Клаймитс, убийства сегодня не будет.

— Нет, это не он, — вздохнул Романо. — Бедный Марк! Он так давно хотел полечиться… И вдруг это глупое бегство из клиники и новые для него неприятности.

— Как уже сказал Романо, — вступил в разговор Барт, — Вальдо совершил ошибку, единственную… На нее мы возлагаем большие надежды. Если Вальдо тот человек, о котором мы думаем, мы знаем, где он будет сегодня вечером. Предположительно мы даже знаем жертву, которую он выбрал.

— У меня к вам огромная просьба, Романо, — сказал Тэйлор. — Если вдруг тот человек, которого вы подозреваете, окажется не Вальдо… Я прошу вас выделить на сегодняшний вечер мне полицейского, чтобы он ни на шаг не отходил от меня. Я хочу обеспечить себе алиби.

— Сожалею, друг мой, но свободных людей у меня нет. О свидетелях побеспокойтесь сами. Если в районе Бронкса начнут выяснять отношения бандитские шайки, мне некого будет послать даже туда.

— Сейчас восемь пятнадцать, — сказал Барт. — Я иду в театр «Белфонте». Не появиться там я не могу. Хозяин газеты, Мэддок Слейд, выводит в «звезды» свою любовницу.

— Идея неплохая, — сказал Романо. — Я иду вместе с вами. Начнем с «Белфонте»…

— А я? — взмолился Пит. — Может, я пойду с тобой, Барт? Я не могу оставаться один.