Афросинья. Пардон. (Усаживается в кресло.)
Шенборн (покосившись на пажа). Прошу всех иных удалиться. (Офицер и Носов удаляются.) Слушаю вас, ваше величество.
Алексей (бегая по комнате, озирается). Я пришел сюда просить императора, моего шурина, о покровительстве и о спасении самой жизни моей. Меня хотят погубить! Меня и бедных детей моих хотят лишить престола.
Шенборн. Успокойтесь, ваше величество. Здесь вы в совершенной безопасности. Скажите, чего вы желаете?
Алексей. Император должен спасти мою жизнь, обеспечить мои и моих детей права на престол. Отец хочет лишить меня жизни и короны. Я предупрежден друзьями, что сюда, в Вену, присланы отцом убийцы, чтобы выследить меня, увезти в Россию, где меня убьют, или убить на месте. (Бегает по комнате, плача и ломая руки.) Я ни в чем перед ним не виноват, я ничего не сделал моему отцу. Согласен, что я слабый человек, но так воспитал меня Меншиков. Здоровье мое с намерением расстроил пьянством. Теперь говорит мой отец, что я не гожусь ни для войны, ни для правления. У меня, однако ж, довольно ума, чтоб царствовать. Бог дает царства и назначает наследников престола, но меня хотят постричь и заключить в монастырь, чтоб лишить права жизни. (Кричит.) Я не хочу в монастырь! Император должен спасти меня! (Падает на стул в изнеможении.) Ведите меня к императору. Ведите к императору. (Плачет.) Дайте мне пива.
Шенборн (в дверь к дежурному офицеру). Принесите пива. (К Алексею.) Ваше величество, здесь вы в совершенной безопасности. Но доступ к императору во всякое время труден, теперь же, поздним временем, решительно невозможен. Вы, принц, должны сперва открыть всю истину, ничего не
умалчивая и не скрывая, чтоб можно было представить его величеству самым основательным образом столь важное и столь трогающее ваше величество дело, ибо здесь у нас ничего подобного до сих пор не слыхали. Да и трудно ожидать таких поступков от отца, тем менее от столь разумного государя, как его царское величество Петр.
Офицер (входит). Пива нет. Я принес стакан мозельвайна.
Алексей (дрожащими пальцами берет стакан, залпом выпивает, ставит стакан назад на поднос. Офицер уходит.) Я не виноват перед отцом. Я всегда был ему послушен, ни во что не вмешивался. Я ослабел духом от гонений и смертельного пьянства. (Встает со стула и подходит к Афросинье, садится с ней рядом.) Впрочем, отец был ко мне добр. Но с тех пор как пошли у жены моей дети, все сделалось хуже, особенно когда явилась новая царица и сама родила сына. (Вскакивает, ходит по комнате.) Она и Меншиков постоянно вооружали против меня отца. Оба они исполнены злости, не знают ни Бога, ни совести. С тех пор как царица родила сына, то вздумали запоить меня вином до смерти. Я не выходил из своих московских комнат.
Шенборн (берет Алексея за руку). Ваше величество, сядьте сюда. (Указывает на диван.) Для основательного узнания дела хотелось бы подробностей. (Оба усаживаются на диван.)
Алексей. Некоторое время тому отец принудил меня отказаться от престола и жить частным человеком или постричься в монахи. Затем курьер привез мне повеление либо ехать к отцу в Амстердам, где он ныне, либо заключиться в монастырь. Исполнить первое — значило погубить себя озлоблением и пьянством. Исполнить второе — потерять тело и душу. Меж тем мне дали знать, чтоб я берегся отцовского гнева, тем более царицы и Меншикова, которые хотят отравить меня. Я притворился, будто еду к отцу, и, по совету друзей, отправился к императору Австрийскому, своему шурину, государю сильному, великодушному, к которому отец мой имеет великое уважение и доверенность. Только император один может спасти меня. Покровительства же Франции или Швеции не искал, потому что та и другая в вражде к моему отцу, которого я раздражать не хочу. (Плачет.) Боже мой, что станет с моими оставленными детьми? Граф, я должен, должен видеть императора как можно скорей, чтоб просить его за мою жизнь. Я знаю, что императору донесено, будто я дурно поступил с сестрою императрицы, кронпринцессой Шарлоттой. Богу известно, что не я, а отец и царица так обходились с моей женой, заставляя ее служить как девку. К тому же я и моя жена терпели всякий недостаток. Особенно дурно с нами обращались, когда кронпринцесса стала рожать детей. Граф, я должен немедля видеть императора и все ему рассказать. Он бедных детей моих не оставит и отцу меня не выдаст. (Вскакивает с дивана и снова начинает торопливо ходить по комнате.) Отец мой окружен злыми людьми. До крайности жестокосерд и кровожаден. Думает, что он, как Бог, имеет право на жизнь человека. Он много пролил невинной крови, даже сам налагал руку на невинных страдальцев. К тому ж неимоверно гневен и мстителен, не щадит никакого человека, и если император выдаст меня отцу, то все равно, что лишит меня жизни. Если бы отец пощадил, то мачеха, Меншиков, Толстой до тех пор не успокоятся, пока не запоят или не отравят меня. Я должен немедля ехать к императору. Ежели меня не пригласят, я пойду насильно к императору и императрице.
Шенборн. Принц, в столь позднее время охрана вас во дворец не пустит, кто б вы ни были. В настоящем положении дела, при высоком сане вашего отца и вашем, при строгом инкогнито вашем лучше всего не говорить вам самому с императором, а оставаться в непроницаемой тайне и предоставить венскому двору явно или скрыто подать вам помощь. Даже, может, найдется средство примирить вас с отцом.
Алексей (плачет). На примирение надежды не имею. Умоляю об одном — не выдавать меня отцу, ибо гибель моя тогда неизбежна. Идти к отцу ни за что на свете не согласен. Я всегда имел перед глазами Десять заповедей и никогда отца своего не оскорблял. Он же с юности разлучил меня с матерью, окружил меня дурными людьми или дураками. Император должен принять меня при дворе открыто, как законного наследника. У прусского короля дядья отставлены, а племянник на престоле, для того что большего брата сын. У нас же отец без закону хочет мимо меня меньшому брату, младенцу, отдать престол. Нет на него закону, что хочет, то делает. Однако император, великий государь и мой шурин, поможет мне восстановить правду.
Шенборн. Для помощи вам лучше всего держать себя тайно и ждать ответа императора, которому утром во всем будет доложено. Сейчас же вам лучше с людьми своими воротиться на свою квартиру.
Алексей. Нет, граф, я никуда не ворочусь, тем более ночью и без охраны.
Шенборн. Однако где же вы будете спать?
Алексей. Здесь я, на диване, вместе с пажем моим ночевать буду.
Афросинья. Чего он говорит, прынчик? Пасу нам выдадутъ?
Алексей. Получим мы пас, получим.
Шенборн. О, porter cullote. Мадам угодно носить штаны. Notre petit page. Наконец, он сознался, что она женщина.
ebooksa