Афросинья. Видела. Писал да дирал.
Алексей. Хочу как след написать. Весть получил, в Макленбургии волнения. Гвардейские полки, составленные большей частью из дворян, замыслили с прочими войсками царя убить, а царицу с детьми привезти в Суздаль, в тот монастырь, где моя матушка, царица Евдокия, заключена. Мать мою решили освободить, а правление мне дать.
Афросинья. Поедешь к бунтовщикам?
Алексей. Если позовут — поеду. Я письмо кесарю написал, не поможет ли он мне войском, чтоб добыть корону российскую. А также письма в Россию к сенаторам и к епископам. (Читает.) «Превосходительнейшие господа сенаторы. Как Вашей милости, так чаю и всему народу сообщаю о моем отлучении от любезного отечества, которого, аще бы не случай, никогда бы не хотел оставить. И ныне обретаюсь благополучно и здорово под хранением некоторые высокие особы». (Читает далее про себя.) Набело переписанное письмо я через австрийского секретаря хочу по дипломатической почте в Россию переслать резиденту Плееру для передачи далее. А письма черные тебе хочу отдать, Афросиньюшка, верному другу моему, на хранение. (Дает ей письма, она прячет их за пазуху.)
Афросинья. Я посля их в скрыньку перекладу, среди белья да прочего. Еще донести тебе хочу, прынчик, о моих покупках, которые, быв в Венеци, купила. Тринадцать локтей материи золотой, дано за оную материю сто шестьдесят семь червонных, из каменья крест, серьги, перстень лаловый, а за убор дано семьдесят пять червонных.
Входит секретарь Вайнгард.
Вайнгард. Ваше величество, готова ли почта?
Алексей. Почта готова. Сей пакет в Вену кесарю от меня, сей по дипломатической почте в Россию. (Вайнгард берет письма.) Прошу также передать послу вашему, если будет ведомость обо мне, что меня в живых нет, или иное зло, чтоб не изволили верить.
Вайнгард. Сейчас должен явиться неаполитанский король, граф Даун, ибо без него не могу вам показать, что велено.
Алексей (с беспокойством). Что показать? Кем велено? (Входит граф Даун.) Граф, неужто место пребывания мое и здесь открыто?
Даун. У меня важное сообщение, принц, посему прошу удалить вашу переодетую мужчиной женщину.
Алексей. Ей можно все знать.
Даун. Нет, надобно быть только вам.
Афросинья. Я и сама пойду. (К Алексею.) Ты, друг мой, не печалься, полагайся на Бога.
Даун. По случаю важности дела сюда выехали вицеканцлер граф Шенборн и референт кесаря господин Дольберг. Однако, видно, дожди в горах их задержали, и потому решил объявить вам в их отсутствие. Кесарь получил личное письмо от его величества русского государя. Велено показать его вам в оригинале.
Алексей. Я видеть не хочу.
Даун. Велено показать, ваше величество, и прочесть. (К секретарю.) Читайте.
Вайнгард. «Пресветлейший, державнейший князь, особливо любезный приятель! Мы подлинно, через капитана Румянцева, убедились, что сын наш, Алексей, отослан за крепким караулом в город Неаполь, чему капитан Румянцев самовидец от самой крепости Эренберг. Для чего так неприятно изволит кесарское величество с нами поступать? Он хочет меня с сыном судить. У нас и с подданными-то необычно. Сын должен во всем повиноваться воле отца. А мы, самодержавный государь, ничем кесарю не подчинены, и вступаться ему не следует, а надлежит его к нам отослать. Мы же, как отец и государь, по должности родительской его милостиво примем, тот его проступок простим и будем его наставлять. Чем его кесарское величество покажет и над ним милость и будет им впоследствии возблагодарен, ибо ныне содержится, как невольник, за крепким караулом под именем некоторого бунтовщика графа венгерского».
Входят Шенборн и Дольберг.
Алексей (бросается к Шенборну, падает перед ним на колени, подняв руки к небу и заливаясь слезами). О, умоляю спасти мою жизнь именем Бога и всех святых и не покинуть меня, несчастного, иначе я погибну. Я готов ехать, куда император прикажет, и жить, где он велит, только бы не выдавал меня несправедливо раздраженному отцу.
ebooksa