Гостья

– Естественно, – высокомерно продолжал он, – я все еще в состоянии, если дам себе труд, предоставить кому-то возможность провести со мной потрясающие минуты. Но что это доказывает?

– Я не понимаю, почему ты так думаешь, – сказала Франсуаза.

Пьер, казалось, едва слушал ее.

– Речь идет о Ксавьер, а не об Элизабет, – отвечал он. – То, что я представляю для нее определенную интеллектуальную привлекательность, – бесспорно. Однако она наверняка не делает ошибки смешивать.

Франсуаза испытала шок; ведь это своей интеллектуальной привлекательностью Пьер когда-то заставил ее полюбить себя.

– Она чувственна, – продолжал он, – и ее чувственность неподдельна. Ей нравится моя беседа, но ей хочется поцелуев красивого молодого человека.

Досада Франсуазы усилилась, ведь ей нравились поцелуи Пьера. Не презирал ли он ее за это? Однако речь шла не о ней.

– Я уверена, что Жербер не ухаживает за ней, – сказала она. – Прежде всего он прекрасно знает, что ты ею интересуешься.

– Ничего-то он не знает, – возразил Пьер, – он знает только то, что ему говорят. И потом, вопрос не в этом.

– Но, в конце-то концов, ты что-то заметил между ними? – спросила Франсуаза.

– Когда я увидел их в саду, меня поразило это как очевидность, – сказал Пьер, начиная грызть ноготь. – Ты никогда не замечала, как она смотрит на него, когда думает, что за ней не наблюдают: можно подумать, она хочет его съесть.

Франсуазе вспомнился тот жадный взгляд, который она перехватила в рождественский вечер.

– Да, – сказала она, – но Ксавьер также в восторге и от Поль Берже. Это мгновение страсти, но не настоящее чувство.

– А ты не помнишь, в какой она была ярости, когда однажды пошутили насчет тети Кристины и Жербера, – заметил Пьер. Казалось, он готов был съесть свой палец до самой кости.

– Это было в тот день, когда она с ним познакомилась, – сказала Франсуаза. – Не думаешь ли ты, что она уже его любила?

– А почему нет? Он сразу ей понравился.

Франсуаза задумалась. В тот вечер она оставила Ксавьер одну с Жербером и, когда снова встретилась с ней, Ксавьер охватила странная ярость. Франсуаза задавалась вопросом, а не был ли он с ней невежлив? Но, возможно, напротив, Ксавьер сердилась на него за то, что он слишком ей понравился. И через несколько дней случилась та самая странная нескромность…

– Что ты об этом думаешь? – нервно спросил Пьер.

– Пытаюсь вспомнить, – ответила она.

– Вот видишь, ты сомневаешься, – настойчивым тоном продолжал Пьер. – О! Есть множество признаков. Что у нее было в голове, когда она рассказала ему, как мы не взяли его с собой?