Гостья

Спрятавшись за спиной Пьера, стояла Ксавьер с привычным для нее робким и глуповатым видом. Элизабет была к этому готова, но все равно рассердилась. Они выглядели откровенно смешными, всюду таская за собой эту девчонку.

– О! Как здесь красиво! – молвила Ксавьер.

С нескрываемым удивлением она взглянула на комнату, потом на Элизабет. Казалось, она говорила: «Никогда такого от нее не ожидала».

– Не правда ли, эта студия очаровательна, – заметила Франсуаза. Она сняла пальто и села.

– Снимайте и вы свое пальто, а то замерзнете, когда будете уходить, – предложил Пьер Ксавьер.

– Я предпочитаю не снимать его, – отвечала Ксавьер.

– Здесь очень жарко, – заметила Франсуаза.

– Уверяю вас, мне не жарко, – сказала Ксавьер с упрямой мягкостью.

Обменявшись взглядом, оба с несчастным видом смотрели на нее. Элизабет едва удержалась, чтобы не пожать плечами. Ксавьер никогда не научится одеваться: на ней было старомодное пальто, чересчур широкое и слишком темное для нее.

– Надеюсь, вас мучат голод и жажда, – с воодушевлением сказала Элизабет. – Угощайтесь, надо воздать должное моему ужину.

– Я умираю от голода и жажды, – сказал Пьер. – Впрочем, хорошо известно, что я страшно прожорлив. – Он улыбнулся, а вслед за ним и остальные. У всех троих вид был веселый и понимающий, можно было даже заподозрить, что они пьяны.

– Херес или водка? – спросила Элизабет.

– Водка, – ответили они хором.

Пьер с Франсуазой предпочитали херес, она была в этом уверена. Неужели дошло до того, что Ксавьер навязывает им свои вкусы? Она наполнила стаканы. Пьер спал с Ксавьер, это не вызывало у нее никаких сомнений. Ну а две женщины? Тоже вполне возможно, это составляло столь безупречно симметричное трио. Иногда их встречали по двое, должно быть, они установили очередность; но по большей части они перемещались в полном составе, рука об руку, и шагали в ногу.

– Вчера я видела, как вы пересекали перекресток бульвара Монпарнас, – сказала Элизабет и усмехнулась. – Вы были такими смешными.

– Почему смешными? – спросил Пьер.

– Вы держались за руки и втроем все вместе перепрыгивали с ноги на ногу.

Когда Пьер кем-то или чем-то увлекался, он совсем не знал меры, он всегда был такой. Что все-таки он мог найти в Ксавьер, с ее желтыми волосами, угасшим лицом, красными руками? В ней не было ничего привлекательного.

Элизабет повернулась к Ксавьер:

– Вы не хотите есть?