Гостья

– Ты знаешь, что Нантёй принял пьесу Клода?

– Вот как, – неуверенно произнес Пьер. – Клод доволен?

– Не очень, – ответила Элизабет. Она долго затягивалась своей сигаретой. – Я в отчаянии, это один из тех компромиссов, которые навсегда могут погубить человека.

Она собралась с духом.

– Ах, если бы ты принял к постановке «Раздел», Клод получил бы известность.

Пьер казался смущенным; он терпеть не мог говорить нет. Однако обычно ему удавалось ускользнуть, когда его о чем-то просили.

– Послушай, – сказал он. – Хочешь, я еще раз попробую поговорить об этом с Берже? Мы как раз скоро будем у них обедать.

Ксавьер обхватила Франсуазу, заставляя ее танцевать румбу. Лицо Франсуазы напряглось от старания, словно речь шла о спасении ее души.

– Берже не станет пересматривать свой отказ, – сказала Элизабет. Она поддалась порыву нелепой надежды. – Нужен не он, нужен лишь ты один. Послушай, ты ставишь свою пьесу будущей зимой, а не в октябре? Если бы ты играл «Раздел» всего лишь несколько недель?

Она ждала с отчаянно бьющимся сердцем. Пьер раскуривал трубку, казалось, он испытывал неловкость.

– Знаешь, – сказал он наконец, – вернее всего, на следующий год мы поедем на гастроли по миру.

– Знаменитый проект Бернхайма? – недоверчиво спросила Элизабет. – Но я думала, ты ни в коем случае этого не хочешь.

Это был провал, но она не позволит Пьеру так легко отделаться.

– Это довольно соблазнительно, – продолжал Пьер, – мы заработаем, увидим другие страны. – Он бросил взгляд в сторону Франсуазы. – Естественно, еще ничего не решено.

Элизабет задумалась. Разумеется, они возьмут с собой Ксавьер. Ради ее улыбки Пьер, казалось, был способен на все. Возможно, он готов даже бросить свое творение, чтобы подарить себе год трехсторонней идиллии на Средиземном море.

– Ну а если вы не поедете, – продолжала она.

– Если не поедем… – вяло произнес Пьер.

– Да, тогда ты возьмешь «Раздел» в октябре?

Она хотела вырвать у него твердый ответ, он не любил нарушать данное слово.

– В общем, почему бы нет? – неуверенно сказал он.