Они молча занялись туалетом. Не было смысла словами приводить в порядок мысли, которые ни к чему не вели. Когда они были готовы, то, не сговариваясь, сразу направились к «Дому».
– Знаешь, что надо сделать? – сказал Пьер. – Надо позвонить Жерберу, чтобы он присоединился к нам. Он нам объяснит.
– Под каким предлогом? – спросила Франсуаза.
– Скажи ему как есть: Ксавьер написала нелепую записку и заперлась у себя в комнате, мы беспокоимся и хотели бы разъяснений.
– Хорошо, я сейчас позвоню, – сказала Франсуаза, входя в кафе. – Закажи мне черный кофе.
Она спустилась по лестнице и дала телефонистке номер Жербера. Она нервничала не меньше, чем Пьер. Что все-таки случилось этой ночью? Только ли поцелуи? Чего они ждали друг от друга? Что произойдет дальше?
– Алло, – сказала телефонистка. – Не кладите трубку, с вами будут говорить.
Франсуаза вошла в кабину.
– Алло, я хотела бы поговорить с месье Жербером, будьте любезны.
– Это он самый, – отвечал Жербер. – Кто у аппарата?
– Это Франсуаза. Не могли бы вы присоединиться к нам в «Доме»? Мы объясним почему.
– Договорились, – ответил Жербер. – Я буду там через десять минут.
– Хорошо, – сказала Франсуаза. Положив на блюдце сорок су, она поднялась в кафе. За столиком в глубине, разложив перед собой газеты, сидела с сигаретой Элизабет. С пылающим гневом лицом рядом с ней сидел Пьер.
– Как! Ты была здесь, – сказала Франсуаза. Элизабет знала, что почти каждое утро они приходят сюда, и наверняка расположилась, чтобы подстеречь их. Может, она что-то знала?
– Я вышла почитать газеты и написать несколько писем, – сказала Элизабет и с каким-то удовлетворением добавила: – Дела неважные.
– Да, – ответила Франсуаза. Она заметила, что Пьер ничего не заказал, наверняка он хотел как можно скорее уйти.
Элизабет как-то странно усмехнулась.
– Что с вами сегодня? У вас похоронный вид.
Франсуаза заколебалась.
– Ксавьер напилась этой ночью, – сказал Пьер. – Она написала безумную записку, сообщив, что хочет убить себя, а теперь отказывается нам открывать. – Он пожал плечами. – Она способна сделать любую глупость.