Гостья

– И, конечно, рассказала вам всю историю, – сказала Франсуаза.

– Да, – подтвердил Жербер.

Кровь бросилась в лицо Франсуазы. Моя история. В этой белокурой головке мысль Франсуазы приняла непоправимую, неведомую форму, и в таком чужом обличье получил ее Жербер.

– Значит, вам известно, что Лабрус был привязан к ней? – спросила Франсуаза.

– Я очень сожалею, – помолчав, ответил Жербер. – Почему Лабрус не предупредил меня?

– Он не хотел, из гордости, – сказала Франсуаза. Она сжала руку Жербера. – Я вам не рассказывала, поскольку опасалась, как бы вы не нафантазировали чего. Но не бойтесь. Лабрус никогда на вас за это не сердился. И даже был очень доволен, что история закончилась таким образом.

Жербер недоверчиво посмотрел на нее.

– Он был доволен?

– Ну конечно, – ответила Франсуаза. – Знаете, она для него ничего больше не значит.

– Правда? – сказал Жербер. Казалось, он не верил. Что же он все-таки думает? Франсуаза с тоской смотрела на колокольню Сен-Жермен-де-Пре, вырисовывавшуюся на металлическом небе, чистую и спокойную, вроде какой-нибудь деревенской.

– Что она говорит? – спросила она. – Что Лабрус все еще страстно любит ее?

– Примерно так, – смущенно отвечал Жербер.

– Ну что ж, она сильно ошибается, – сказала Франсуаза.

Голос ее дрожал. Если бы Пьер был здесь, она бы с презрением рассмеялась, но она была далеко от него и могла лишь сказать себе самой: «Он любит только меня». Было невыносимо, что где-то в мире существовала противоположная уверенность.

– Хотелось бы мне, чтобы она увидела, как он говорит о ней в своих письмах, – продолжала Франсуаза. – Она бы просветилась. Только из жалости он сохраняет некую видимость дружбы. – Она с вызовом посмотрела на Жербера. – Как Ксавьер объясняет, что он отрекся от нее?

– Она говорит, что сама не пожелала больше этих отношений.

– Ах, понимаю! – сказала Франсуаза. – А почему?

Жербер в замешательстве взглянул на нее.

– Она уверяет, что не любила его? – спросила Франсуаза.

В повлажневших руках она сжимала носовой платок.