Гостья

«Я в Париже. Жду вас в кафе “Рей”. У меня целый вечер».

Франсуаза спрятала письмо в сумку. Войдя в свою комнату, она взяла пальто, перчатки. Сердце ее разрывалось от радости. Она постаралась принять соответствующее выражение лица и вернулась в комнату Ксавьер.

– Моя мать просит меня прийти на бридж, – сказала она.

– Ах, вы уходите! – с осуждающим видом сказала Ксавьер.

– К полуночи я вернусь. Вы никуда не собираетесь?

– Куда мне идти? – отозвалась Ксавьер.

– Тогда до встречи, – сказала Франсуаза.

Она спустилась по неосвещенной лестнице и бегом бросилась по улице. По тротуару улицы Монпарнас расхаживали женщины с серыми цилиндрами наперевес, в которых лежали их противогазы. За стеной кладбища кричала сова. Запыхавшись, Франсуаза остановилась на углу улицы Гэте. На авеню-дю-Мен пылал красный и темный костер: кафе «Рей». С задернутыми шторами и притушенными огнями все публичные заведения приобрели заманчивый вид подозрительных мест. Франсуаза раздвинула преграждавший вход занавес. Жербер сидел возле электрооргана перед рюмкой водки. Свою пилотку он положил на стол. Волосы его были коротко острижены. В мундире цвета хаки он казался до смешного юным.

– Как хорошо, что вы смогли приехать! – сказала Франсуаза. – Она взяла его за руку, и пальцы их переплелись. – В конце концов эта уловка удалась?

– Да, – отвечал Жербер. – Но я не мог предупредить вас. Я не знал заранее, удастся ли мне сбежать. – Он улыбнулся. – Я доволен. Это оказалось очень легко. Через некоторое время я смогу опять этим воспользоваться.

– Это поможет дожидаться воскресений, – сказала Франсуаза. – В месяце так мало воскресений. – Она с сожалением взглянула на него. – Ведь вам придется встречаться с Ксавьер.

– Придется, – уныло отозвался Жербер.

– А знаете, у меня совсем свежие новости о Лабрусе, – сказала Франсуаза. – Длинное письмо. Он ведет совершенно сельскую жизнь, квартирует у одного лотарингского кюре, который откармливает его пирогами с мирабелью и курицей в сметане.

– Забавно, – сказал Жербер. – Когда он получит первое увольнение, я буду далеко. Мы не увидимся целую вечность.

– Да. Если бы только можно было по-прежнему не сражаться, – заметила Франсуаза.

Она взглянула на ярко-красные банкетки, на которых так часто сидела рядом с Пьером. У стойки и за столиками было полно народа; между тем тяжелая синяя ткань, закрывавшая окна, придавала этому большому бурлящему ресторану что-то задушевное и потаенное.

– Мне будет не так страшно сражаться, – сказал Жербер. – Должно быть, это менее отвратительно, чем гнить в какой-нибудь казарме.

– Вы отчаянно скучаете, бедняга? – спросила Франсуаза.

– Просто невероятно, до чего можно изводиться, – отвечал Жербер. Он рассмеялся. – Позавчера меня вызвал капитан. Он желал знать, почему я не курсант. Ему стало известно, что каждый вечер я кормлюсь в «Брассери Шантеклер». Он сказал мне примерно следующее: «У вас есть деньги, ваше место среди офицеров».

– Что вы ему ответили?