Мы лучше

– Вы не ответили на мой вопрос, – строгий тон Конлона не оставлял шансов.

– Мой ответ таков: я не знаю. Для того, чтобы разобраться, как Людвиг сюда попал, мне месяцы нужен, а то и больше. Факторов миллионы, я даже не знаю катализатора, послужившего такому большому прорыву, ведь, как ни крути, он совершеннее нас, обычных людей.

– Я вас понял, приступайте к работе, у нас мало времени, – не сразу сказал Артур.

– Что будет, если мы не сможем отправить кого‑то или что‑то в будущее? – С предельным интересом спросил Бенджамин, стараясь не становится противником, а держась нейтрально, зная, как важно сейчас собрать информацию, прежде чем приниматься за работу.

– Когда у меня будет ответ, мистер Хилл, я сообщу. Не загружайте голову ненужными мыслями, ваша задача – починить и восстановить работу всей вашей жизни, которая и привела нас в такое нестандартное положение.

Будь его воля, Артур заставил бы выполнять его приказы без слов или пререканий, чистая механика ради цели, результат которой будет полезен всем, и чем меньше будет потрачено времени на объяснения и разглагольствования, тем быстрее все будет решено и вернется в норму. Но прекрасно понимая, что это невозможно, ему оставалось лишь пользоваться статусом, должностью и властью, надеясь на отсутствие подводных камней и самодеятельности, ведь именно из‑за некомпетентности все это и происходит сейчас. Когда‑то его уверяли в надобности давать руководителям отделов, так называемый, творческий контроль, дабы не ограничивать великие умы. Как он видит сейчас – даже куратор не справился, и Артуру действительно стало страшно, но не до тряски, нет, в самые страшные моменты он не терял самообладания, а возраст и опыт выковали внутри него железный стержень. Но это тот страх, который кричит ему, что где‑то в будущем вот такие люди совершат немыслимое с точки зрения науки, но не смогут управиться с ним, и страшно представить, что тогда будет в мире, где живут его дети и будут жить внуки.

Все трое вскоре находились в рабочем помещении, центр которого занимал тот самый механизм – причина всех проблем нынешнего дня. Вокруг был настоящий хаос – энергия, позволившая открыть дверь, рассеялась в виде волны во все стороны, ознаменовав конец эксперимента. И если уборка помещения волновала мало, то замена выгоревшей проводки и программных плат была первоочередной задачей. Процесс замены неисправных частей происходил куда успешнее, чем предполагал Артур, и то, как Бенджамин с Кристофером слаженно работают, его даже несколько впечатлило. Чего не скажешь о допросе, который параллельно с этим вели Итан и Майя – он смотрел за ним через планшет вплоть до того момента, пока поток информации не оборвался по неизвестной ему причине.

15

Майя пыталась открыть дверь через панель управления, но она отказывалась исполнять ее команды, ссылаясь на неверные пароли доступа. Итан же был погружен в мысли, которые тяжелым грузом лежали на его плечах, спровоцированные пришедшими знаниями из будущего о том, насколько его руки виновны в смерти всего человечества. Результатом его неопределённых чувств было нежелание принимать эту правду, и впервые за весь этот долгий день он не хотел верить Людвигу. Робот в данный момент молча стоял и наблюдал за Итаном и Майей, которая, в гневе, оставила попытки открыть дверь вручную и стала искать способ связи с кем‑либо извне это комнаты.

– Никто не отвечает, связь блокирована. Это все Конлон, я уверена. Надо выбираться отсюда, но я не знаю, как. Может быть, поможете мне? – Быстро и раздраженно тараторила Майя, мечась между компаньонами по изоляции.

– Я знаю, почему это произошло, – Людвиг обратился к ней, и она остановилась в метре от него, – то, что я рассказал про будущее Итана, не попало на камеры и запись. Не забывайте: я из далекого будущего, ваши технологии для меня прилично устаревшие, удаленное подключение к системе не проблема для меня.

– Прекрасно. Я более чем уверена, что Конлон смотрел допрос, и, наверняка, это и заставило его запереть нас, мог бы предупредить. Нам нужно выбраться и, раз ты такой продвинутый, может, поможешь с дверью?

Людвиг взгляну на дверь, и прозвучал сигнал открытия, а цвет на панели сменился с красного на зеленый. Майя в ступоре посмотрела на дверь, потом перевела взгляд на Людвига.

– А ты не мог сделать этого раньше? Чтобы я не тратила свое время и нервы! – Громко и настойчиво произнесла она, словно мать, отчитывающая ребенка, на что Людвиг лишь молча смотрел, и, будь он человеком, возможно, испытал бы легкую неловкость.

– Я знаю, как сложно принять сказанное мной, особенно с таким трагическим контекстом. Но это не обязано произойти. Я здесь, говорю вам, как раз с целью исправить ошибки, как ваши, так и многих тех, кому еще предстоит внести вклад в мир, который будет разрушен. Возможно, я возлагаю на вас слишком многое, трактуя историю, начатую с ваших действий, но в этом и кроется важность вашей персоны. Началось все с вас, и вы, Итан Майерс, в нужный момент и в нужном месте, сможете узнать достоверность одного из сценариев, когда будет поставлен вопрос выбора меньшего из зол другими людьми и в другое время.

– Извини, Людвиг, но это слишком большая ответственность, для всех нас! – Майя не хотела звучать грубо, но поняла, что только так и звучала.

– Вы говорите – ответственность, я же считаю это даром. Поскольку далее, начиная с этого момента, вы контролируете историю, а не она вас.

– Почему им нельзя воспользоваться машиной и проверить твою историю? – Поднявшись со стула, произнес Итан.

– Вы не верите мне, Итан?

– Я не хочу верить твоим словам. Иначе страшно представить, какое решение примут люди, зная степень моей причастности к устрашающему будущему. Меня быстрей запрут в комнате без окон и выкинут ключ, нежели дадут шанс на оправдание, – плохо сдерживая раздражение, сказал Итан твердым тоном, чувствуя потерю полного контроля над ситуацией.