От «Акиры» до «Ходячего замка». Как японская анимация перевернула мировой кинематограф

Sharalyn Orbaugh, Busty Battlin’ Babes: the Evolution of the Shojo in 1990’s Visual Culture, in Gender and Power in the Japanese Visual Field, ed. Mostow, Bryson, and Graybill (Honolulu: University of Hawaii Press, 2003), 204.

231

Прекрасное обсуждение «Ходячего замка Хаула», включающее ссылки на проблемы старения в Японии, см. в Murakami Takashi, Earth in My Window, в Little Boy and the Arts of Japans Exploding Subculture, ed. Мураками Такаши (Нью-Йорк: Японское общество и издательство Йельского университета, 2005), 102–105. Что касается вопроса старения, то также интересно отметить, что Миядзаки меняет характер Ведьмы Пустошей с обычной злой ведьмы, изображенной в книге, на довольно милую трогательную старуху, которая положительно отзывается на заботу и доброту Софи.

232

Эти фантастические романы можно выгодно противопоставить более ранним, более «реалистичным» анимационным комедиям, таким как чрезвычайно популярная анимационная семейная комедия «Сазаэсан», основанная на не менее популярном газетном комиксе, выходившем с 1946-го по 1975 год. Одноименная главная героиня Сазаэсан была привлекательной домохозяйкой, которая занималась повседневными проблемами ведения домашнего хозяйства и ухода за детьми и немного неуклюжим мужем. Как говорит о ней Фредерик Шодт, «Сазаэ… символизировала новую японскую женщину: по-прежнему ориентированную на семью и уважающую традиции, но оптимистичную и независимую». (Mangal Mangal The World of Japanese Comics [Tokyo: Kodansha International, 19831, 96). Хотя «волшебные подруги» могут иметь схожие черты, фантастическое пространство, в котором они действуют, и их собственные сверхчеловеческие способности создают совершенно другой общий эффект.

233

Lynn Spigel, From Domestic Space to Outer Space: The 1960s Fantastic Family Sitcom, in Close Encounters: Film, Feminism and Science Fiction, под редакцией Constance Penley, et al. (Minneapolis: University of Minnesota Press, 1991), 214.

234

Quoted in Karen Kelsky, Flirting with the Foreign: Interracial Sex in Japan’s ‘International’ Age, in Global/Local, под редакцией Rob Wilson and Wimal Dissanayake (Durham, NC: Duke University Press, 1996), 232.

235

Обсуждение Пейнтера сосредоточено на популярной домашней драме Yome, shuto, kekkon sodo («Жена, теща и сложная помолвка»), впервые транслировавшейся в 1991 году и ретранслированной в 1994 году. Согласно описанию Пейнтера, эта драма изначально, кажется, признает некоторые изменения в женских ролях за последние десятилетия за счет представления таких персонажей, как мать, которая работает, и ее дочь, будущая невеста, которая не решается выйти замуж за старшего сына, потому что она не хочет заботиться о своей будущей свекрови [Эндрю Пейнтер, «Телепрезентация гендера в Японии», в переосмыслении японских женщин, под редакцией Анны Имамура (Беркли: Калифорнийский университет Press, 1996)]. К концу сериала, однако, все эти потенциально тревожные элементы были устранены, чтобы обеспечить консервативный оптимистичный финал: мать увольняется с работы, чтобы ухаживать за собственной свекровью, и будущая невеста впечатлена ею. Самопожертвование матери в том, что она с радостью решает выйти замуж за старшего сына. Хотя как драма, действие которой происходит в современный период, эта серия кажется, возможно, более «реалистичной», чем аниме, обсуждаемое в этой главе, на самом деле она также представляет собой фантастический мир, в котором движение женщин к независимости сдерживается их готовностью подчинять свои собственные желания и жертвовать собой ради других.

236

На самом деле японский критик Китано Тайицу, ссылаясь на знаменитую вступительную серию сериала, в которой Лам в бикини спускается в тихий мир Томобикичо, описывает «Несносных пришельцев» как «полное мацури». [Nihonanimeshigakukenkyujosetsu (Tokyo: Hachiman Shoten, 1998, 94)].

237

Смотрите Animerica 7, no. 4 (1999), статья Anime Dream Girls (written by the Animerica Staff). Само описание «волшебной девушки» предполагает основной упор жанра на идеализированное фэнтезийное видение женственности с мужской точки зрения.

238

Thomas Keirstead and Deirdre Lynch, Eijanaika: Japanese Modernization and the Carnival of Time, in Revisioning History: Film and the Construction of a New Past, под редакцией Robert Rosenstone (Princeton: Princeton University Press, 1995), 71.

239

Отсутствие заключения в каждом эпизоде также может быть связано с фундаментальной открытостью во многих японских литературных формах, связанными стихотворными формами XV века, известными как ренга, в которых каждый стих тем или иным образом следует за предыдущим, но не требует создания единого стихотворения. С произведениями Кавабаты Ясунари, первого японского лауреата Нобелевской премии по литературе, финал самого важного романа Snow Country (Yukiguni), был добавлен в разное время в течение ряда лет.

240