– Папа, ты заметил, что на нем твоя одежда? – проворковала девушка.
Щеки залились краской: не умеешь воровать – не берись!
Кто эти люди? Пособники местных фашистов? Людоеды, практикующие поедание беглых узников? На вид обычная семья. Еще имеется младенец, который плакал в доме, и мадам это сильно беспокоило. Родили в трудные годы оккупации? Или дочурка нагуляла, а все теперь его растят совместными усилиями?
– Я верну одежду, – пообещал Павел. – Но дело в том, что моя окончательно износилась и, честно говоря, невкусно пахнет…
Девушка прыснула. Мать строго на нее посмотрела, но та не вняла. Пуританское платье, видимо, было прикрытием, авторитетом в этом доме родители не пользовались. Мужчина передал ружье своей супруге. Та оставила оглоблю в покое и взяла бродягу на мушку, прищурив глаз. Мужчина подошел ближе. Он внимательно и оценивающе разглядывал незнакомца. Потом принюхался, сморщил нос. Интуиция за долгие месяцы не пострадала – эти трое не были похожи на пособников нацистов. Глаза мужчины были умные и явно видели больше, чем им показывали. Да и супруга не отличалась скудостью ума. Они вели себя настороженно, и этому было объяснение.
– Кто вы, месье? – вкрадчиво спросил мужчина.
– Вчера вечером бежал из концлагеря, – признался Павел. – Видит Бог, месье, я не собираюсь причинять вам вред. Надеюсь, и вы не станете…
– Откуда вы бежали?
– Бирхорст.
Члены семьи недоуменно переглянулись, пожали плечами. Это название им ни о чем не говорило. Женщина стиснула цевье берданки. Она могла нажать на спуск в любой момент, и это следовало учитывать.
– Это Германия, – пояснил Павел. – Окрестности Фрайбурга. Бежали несколько человек, выжил только я. Запрыгнул в поезд, ночь провел в вагоне.
– Далеко же вас занесло, – пробормотала женщина.
Дочь продолжала ухмыляться, разглядывая пришельца со смесью пренебрежения и любопытства.
– Вы кто по национальности? – спросил мужчина. – Только не говорите, что француз. Языком вы владеете, но он вам не родной.
– Русский.
Все трое удивились. Даже девушка перестала усмехаться и сделала серьезное лицо. Мужчина смотрел придирчиво, словно читал мысли.
– Красная Армия?
– Да. Офицер. Сопровождал британский конвой. Судно потопили в Норвежском море. Попал в плен, с тех пор скитался по лагерям – от Норвегии до Германии.
– Скажите что-нибудь по-русски, – попросил мужчина.
С этим проблем не возникло. Павел многое хотел сказать, и половина слов его тирады не понравилась бы классикам русской литературы. Французы ничего не поняли, но состроили уважительные мины.