– А как я по-французски спрошу? – удивился лысый, и все трое дружно загоготали.
Служба во Франции была не в тягость, имела свои изюминки и даже очарование.
Павел пустился в путаные объяснения – дескать, он житель деревни Соли, работает столяром, идет в деревню Бура, которая недалеко за лесом, чтобы забрать свою жену и отвести обратно домой, а то она загостилась у родственников. При этом он изображал истинного француза – усиленно работал лицевыми мышцами и жестикулировал.
– Вы что-нибудь поняли, мужики? – спросил казачок. – Лично я – ни хрена.
– Красная Шапочка! – догадался щекастый. – Идет через лес к бабушке, чтобы угостить ее пирожками. А тут навстречу – серый волк.
– Посмотрим, что за пирожки. – Плешивый власовец отобрал у Павла сверток и развернул его на капоте коляски. – Смотрите, мужики, еда! Ну не пирожки, конечно…
Щекастый заставил майора поднять руки, обыскал его, отобрал папиросы со спичками и удивился, что у незнакомца нет документов («Разве не положено всем штатским иметь при себе аусвайсы?»). Павел безропотно терпел, прорабатывая варианты ответных действий. При этом он что-то бормотал и делал просящее лицо.
– Печальный он какой-то, – посетовал лысый. – Может, случилось чего?
– Эй, откуда у хлопца испанская грусть? – Молодой пихнул Павла стволом, и вся компания зашлась хохотом.
Овощи с мясом, приготовленные Рене, ели дружно и нахваливали, посетовали, что мало. Потом запили водой из фляжек и снова закурили.
– Плохо выпили вчера, – пожаловался плешивый. – Похмелья практически нет – как-то не по-русски. Другое дело, когда выпьешь хорошо, тогда утром плохо! А сегодня утром хорошо. Значит, выпили вчера плохо.
– Ты просто философ, Серега, – оценил перл щекастый. – Сразу видно, бывший военный корреспондент. Не то что мы с Карпухой – казачье недобитое. Не волнуйся, если все пойдет пучком, вечером снова выпьем.
Власовцы, посмеиваясь, выбросили окурки.
– С этим что делать? – спросил щекастый. – Извелся совсем человек.
– Можем отпустить, – пожал плечами лысый. – Пусть валит и помнит нашу неземную доброту. Можем дюлячек сперва навешать.
– Подозрительный он, – нахмурился казачок Карпуха. – Гляньте на его рожу, мужики, какой же он француз? Рожа-то русская. И вообще, он понимает, что мы говорим, только французского дурачка из себя корчит.
Спина похолодела. Этот чертенок был не по возрасту наблюдательным. Обычно люди не всматриваются, но если всмотреться… Власовцы замолчали, стали разглядывать «француза», как редкий музейный экспонат. Павел жалобно улыбался, продолжал жестикулировать.
– А как ты их определяешь, русских? – поинтересовался лысый.
– Да задницей, как еще, – процедил Карпуха. – Славянский тип лица, итить его. Глаза внимательные. Ваньку валяет, а смотрит так, что нервы чешутся. Может, шмальнем его на всякий случай?
– Можно и шмальнуть, – пожал плечами щекастый. – Отчего же не шмальнуть? Местные полицаи трындели, что в здешних лесах много русских партизан – из концлагерей бегут и присоединяются к местным бандам. А еще, я слышал, действуют чисто русские отряды из бывших красноармейцев вроде нас с вами. Немцев и французских пристегаев мочат за милую душу, только шум стоит. Может, и этот – один из них?.. Эй, милый, а ну, признавайся, ты чьих будешь?