Парень с большим именем

— Ты не Савка?

— Егорка я, ученик Савкин. Слушай!

Егорка взял большую гармонь, сел на табурет, закрыл глаза, с минуту посидел без движения и заиграл. Ловко прыгали его пальцы по ладам, гармонь орала шумными грубыми голосами. Егорка, не открывая глаз, покачивал головой, лицо его было бледно и каменно-неподвижно.

Вдруг он ударил ладонью по ладам, они рявкнули, и сунул гармонь на лавку.

— Видал?

Степа ничего не ответил, только завистливо посмотрел на маленького тщедушного музыканта, которому было не больше двенадцати-тринадцати лет.

Егорка взял другую гармонь и заиграл плясовую. Теперь глаза его были открыты, лицо усмехалось, и космы волос подпрыгивали, точно хотели сорваться с головы и пуститься в отчаянный пляс. У Степы заходили ноги, плечи, выпрямилась спина и руки сами подбоченились.

— Ага, — закричал Егорка, — пробрало! Да у меня столбы запляшут. Приходи в другой раз, когда Савка будет дома, он уж распотешит.

Степа зачастил в избенку гармониста; он молча садился в уголок и слушал, как тешились гармонист и его ученик.

Савка знал всего только две вещи: гармонь и вино. Он постоянно играл и прекращал играть только затем, чтобы сбегать в лавку за бутылкой водки. Жена его забывала топить печь, подметать пол, стирать белье, она садилась против мужа, подпирала рукой подбородок и слушала часами.

Накоплялся сор, дырявилась избенка, вылетали стекла, а Савка играл, ничего не замечая, жена слушала и не могла нарадоваться, что у нее такой редкий муж.

Играя, Савка закрывал глаза и покачивал головой, у него-то и научился Егорка всем этим ухваткам.

В обычное время гармонист ходил босой или в опорках, без картуза, в рваной одежонке, но в праздники он одевался в суконную пару, хромовые сапоги и серую кепку, из-под нее выпускал клок распущенных волос. Савку знали не только в поселке, но и по всей округе.

Случалось, что он начинал тосковать, тогда брал лучшую гармонь и уходил бродить. Не показывался Савка в заводе месяц, два и больше, возвращался же всегда веселым и с деньгами. Его кормилицей и поилицей во время бродяжеств была гармонь.

Савка был хороший мастер, он мог наладить и самую дрянную гармонь, но не любил заниматься этим скучным делом, предпочитал жить впроголодь, но весело, с музыкой и вином.

— Продай мне гармонь, — сказал однажды Степа.

— Могу, любую.

— Дорого будет стоить?

— Для тебя, ради дружбы, найду за пять рублей, оно конечно, неважную. За десять будет лучше, за двадцать пять двухрядка, а за полсотни баян. Всего только полсотни, нигде за такую цену не купишь.

Степа облюбовал себе двухрядку с колокольчиками и решил ждать, пока не соберет двадцать пять рублей.