– Ложная скромность тебе ничего не даст, мой дорогой!
– Нет, но ты скажи мне, – не отступаю я, решительно настроенный оставаться на стороне Пола, даже если ему это не нужно.
– Хорошо, если ты правда хочешь знать… Мне книга показалась очень неубедительной. Парр постоянно сравнивает одно явление с другим и наивно думает, что это что-то доказывает.
– Не очень-то понятно, мой дорогой, – язвительно замечает Ронни.
– Наверное, я понял, что ты имеешь в виду. – (Я и в самом деле искренне поражен проницательностью Пола.) – Если на то пошло, критика здравая, не отрицаю. За Парром и впрямь такое водится: он берет некую метафору, чтобы проиллюстрировать какую-нибудь свою гипотезу, а потом, раз уж эта метафора воплощает некоторую доказанную научную истину, он склонен предполагать, будто это автоматически подтверждает его гипотезу. – Приятное, краткое и точное резюме. Чувствую себя важным и благодушным. Пусть Пол увидит: союзник я внушительный.
– Боюсь, ты говоришь нечто, что недоступно нашим бедным маленьким головушкам, – натянуто улыбается Ронни. Ему не по душе, как развивается беседа. Рути же улыбается мне; ее взгляд остекленел. Она, к своей чести, не делает и малейших попыток понять, о чем мы толкуем, и в этом, как ни абсурдно, она интуитивно
А вот Пол остался за бортом. Мне хочется вернуться к нему и теме нашей беседы. Спрашиваю:
– Давно ты интересуешься… ну, тем, о чем пишет Парр?
Возможно, я говорю покровительственно, потому что Пол тут же закрывается.
– Я и не говорил, что мне это интересно. На самом деле мне подобное кажется полной чушью. Да так оно и есть, я знаю.
Обычно подобные нападки заинтриговали бы меня, но сейчас я зол и разочарован. Дурачок, думаю, знает он, видите ли! Да и я хорош, полез на гору собственных предубеждений, ему навстречу, чтобы встретиться посередине… а он меня так грубо отшил! Мысленно пожимаю плечами и с самой своей дружелюбной физиономией оборачиваюсь к Ронни, который говорит:
– Кристофер, ты должен мне сказать, потому что я сгораю от нетерпения: правда ли Гарбо[85] – само чудо? Какая она на самом деле?
Мы начинаем голливудскую игру, и я рассказываю анекдоты: в моем исполнении они звучат очень смешно и аутентично. Я, такой банальный, сам себе противен, а Ронни все выкрикивает: «О, как чудесно, прямо не верится!» Время от времени я поглядываю на Пола. Он сидит с каменным, непроницаемым лицом.
Когда обед закончен, я уже готов устроить гостям тур по студии. Не слишком ли Рути для этого пьяна? Может, лучше оставить ее у меня в кабинете? Однако Пол категорично, словно ничего запланировано не было, заявляет:
– Идем, Рути, милая, время красавице уснуть! Не забывай, к нам в пять придут гости на коктейль.
– Но, Пол, – недоумевает Ронни, – мы же договаривались!
– Сходишь как-нибудь потом, – говорит ему Пол, как будто меня тут и нет. – Сейчас от тебя требуется купить выпивку, пока я укладываю Рути в постель.
– Мне ужасно жаль, Кристофер. – Ронни смотрит на меня беспомощно, моля о прощении. – Может, в другой день?
Отвечаю ему холодно:
– Может. – Нелепо, конечно, но я в ярости. Гости уходят, избавив меня от того, чего я так страшился: теперь не придется умирать со скуки, нянчась с ними остаток дня. Язвительно добавляю: – Все равно Полу не понравилось бы. Он наверняка видел все это раньше, ему не интересно.