— Если мы получим вызов, то сразу же приедем.
— Она не сможет позвонить. А если она обратится к шерифу, он не вызовет вас.
— Тогда мы ничего не сможем сделать. Садись в машину.
Ричер ничего не сказал. Сержант распахнул заднюю дверь и немного помолчал.
— Ты можешь вернуться сюда завтра, — негромко сказал он. — Нет такого закона, который запрещал бы тебе вновь наняться на работу.
Ричер еще раз посмотрел на дробовик. Новенькое красивое оружие, в дуло которого можно легко засунуть большой палец. Потом перевел взгляд на пистолет сержанта. «Глок» в кожаной кобуре — чтобы его достать, сержанту потребуется всего несколько мгновений.
— Но сейчас садись в машину.
Шах и мат.
— Ладно, — вздохнул Ричер. — Но меня это очень огорчает.
— Большинство наших пассажиров испытывают аналогичные чувства, — ответил сержант.
Он придержал рукой голову Ричера, когда тот садился на заднее сиденье. В машине было холодно. Перед Ричером высился тяжелый проволочный барьер. С обеих дверей ручки и устройства для опускания стекол были сняты. На их месте стояли алюминиевые квадратики. Сиденье было виниловым. Сильно пахло дезинфицирующими средствами и освежителем воздуха — над ветровым стеклом болтался баллончик в форме сосны. Над приборной доской стоял радар, что-то бубнило переговорное устройство.
Полицейские уселись на два передних сиденья, и машина подкатила к дому. На крыльце собрались все Гриры, кроме Элли. Они выстроились вдоль перил — Расти, Бобби, Слуп и Кармен. Все улыбались. Кроме Кармен. Сержант остановил машину перед крыльцом и опустил стекло.
— Этот парень говорит, что вы должны ему за работу, — сказал сержант.
Секунду все молчали. Слышался только стрекот насекомых.
— Ну так пусть подаст на нас в суд, — сказал Бобби.
Ричер наклонился вперед.
– ¡Carmen! — закричал он. — ¡Si hay un problema, llama directamente a estos hombres!
Сержант повернул голову к Ричеру:
— Что?
— Ничего.