Они перешли на другую сторону улицы, чтобы побеседовать с почтенной леди.
— Только что проводили жену с дочерью в Лондон! Миссис Гибсон уехала на целую неделю!
— Подумать только, в Лондон и всего-то на неделю! Помню, только дорога туда и обратно занимала три дня! Должно быть, вам, мисс Молли, будет очень скучно без подруги!
— Да, — подтвердила Молли, внезапно почувствовав, что должна сказать именно это. — Без Синтии будет очень одиноко!
— А вы, мистер Гибсон, вновь почувствуете себя вдовцом! Непременно приходите вечером ко мне на чай. Попытаемся вас развеселить. Может быть, во вторник?
Несмотря на то что Молли больно ущипнула за руку, доктор принял приглашение, к большой радости миссис Гуденаф.
— Папа, как ты мог согласиться и потерять целый вечер! У нас их всего шесть, а теперь остается пять. А я-то рассчитывала столько всего успеть!
— Что же именно?
— О, даже не знаю! Все, что не считается изящным и благородным.
Молли лукаво заглянула отцу в лицо, и глаза доктора озорно блеснули, хотя черты остались абсолютно серьезными.
— Не поддамся на искушение. Тяжелым честным трудом добился высокой степени благородства, и ты хочешь, чтобы я пал столь низко?
— У тебя нет другого выхода, папочка! Каждый день на ленч будем есть хлеб с сыром, а по вечерам будешь сидеть в гостиной в тапочках. Да, и еще! Как по-твоему, смогу я выехать на Норе Крейне? Примерила серую амазонку: кажется, она еще не слишком страшная.
— Начнем с того, что нет дамского седла.
— Конечно, старое не подойдет большой ирландской кобыле, но я не слишком привередлива, папа: надеюсь, как-нибудь устроюсь.
— Спасибо, но возвращаться к варварскому состоянию я не собираюсь. Возможно, это дурной вкус, но мне хочется видеть дочь должным образом экипированной.
— Только подумай: вместе проехать среди живых изгородей и полей! Шиповник уже в цвету, и жимолость тоже! Убирают сено! Как хочется снова увидеть ферму Мерримена! Папа, позволь прокатиться с тобой хотя бы разок! Пожалуйста! Уверена: как-нибудь все устроится.
И действительно, все как-то устроилось, и все желания Молли исполнились. Неделя счастливого общения с отцом омрачилась лишь одним маленьким изъяном: все наперебой приглашали их на чай, словно молодоженов. Надо заметить, что введенные миссис Гибсон поздние обеды нарушили расписание принятых в Холлингфорде скромных чаепитий. Как пригласить на чай к шести часам людей, которые в это время только обедают? А если они в половине девятого отказываются от печенья и сандвичей, то как побудить тех, кто уже проголодался, совершить вульгарный акт под их спокойным и презрительным взглядом? Поэтому приглашения посыпались на Гибсонов со всех сторон. Миссис Гибсон, поставив себе целью вписаться в «общество графства», невозмутимо приняла утрату местного обычая, но Молли скучала по домашней обстановке вечеров, которые время от времени посещала, сколько себя помнила, так что сейчас, хотя и ворчала при получении очередной треугольной записочки, лишавшей возможности посидеть вдвоем с отцом, искренне радовалась встрече с давними друзьями. Особенно сочувствовали ее «одиночеству» сердобольные сестры Браунинг. Если бы Молли не отказывалась, то обедала бы у них каждый день, а чтобы загладить обиду, приходилось навещать их часто.
За время недельного отсутствия миссис Гибсон дважды написала мужу. Эта новость доставила глубокое удовлетворение обеим мисс Браунинг, которые в последнее время держались в стороне от дома, где, как они решили, им не были рады. Сестры часто коротали зимние вечера в обсуждении семейной жизни мистера Гибсона, а обладая лишь догадками, находили тему бесконечной, так как могли изо дня в день изобретать новые возможности. Одной из тайн оставался вечный вопрос, как мистер и миссис Гибсон ладили между собой; вторая загадка заключалась в том, экстравагантна ли миссис Гибсон или нет. Два письма за неделю отсутствия свидетельствовали о том, что в те дни считалось очень высокой степенью супружеской привязанности, но не чрезмерной, ибо почтовые расходы составляли всего-то одиннадцать с половиной пенсов. Третье письмо показалось бы экстравагантным. Когда накануне возвращения миссис Гибсон Молли сообщила о получении второго, сестры переглянулись и одобрительно кивнули. Они пришли к выводу, что два послания свидетельствуют о взаимопонимании в семье доктора Гибсона: большее количество стало бы излишеством, а меньшее — формальным исполнением долга. Разногласие между мисс Клариндой и мисс Фиби возникло относительно того, кому было бы адресовано второе послание, если бы пришло. Написать дважды мистеру Гибсону означало бы проявить супружескую привязанность, но в то же время и Молли заслужила свою долю внимания.
— Ты сказала, дорогая, что пришло еще одно письмо? — спросила старшая мисс Браунинг. — Наверное, в этот раз миссис Гибсон адресовала его тебе?
— Это письмо наполовину мне — от Синтии, — а все остальное посвящается папе.