— Надо идти наверх. Присела здесь на пару минут отдохнуть: леди Харриет велела.
— Побудьте еще немного, — попросил Роджер. — Здесь так хорошо. От этой вазы с водяными лилиями веет прохладой. К тому же я вас очень давно не видел, а мне нужно передать сообщение от отца. Он очень на вас сердит.
— Сердит на меня! За что? — удивленно воскликнула Молли.
— Да! Услышал, что вы приехали сюда подышать свежим воздухом, и обиделся, что не в Хемли-холл! Сказал, что негоже забывать старых друзей, а воздух у нас не хуже, чем здесь.
Молли приняла заявление всерьез и не сразу заметила на лице Роджера улыбку, а потому огорченно воскликнула:
— Ах, какая жалость! Будьте добры, объясните сквайру, как все произошло. Леди Харриет навестила нас в тот самый день, когда было решено, что я не поеду… — Она собиралась сказать «на свадьбу Синтии», но внезапно умолкла, покраснела и выразилась иначе: — …не поеду в Лондон. Она тут же приняла решение, что я еду к ним, убедила маму и папу, что это необходимо. Сопротивляться было невозможно.
— Думаю, если хотите быть прощены, вам придется поведать эту историю лично сквайру. Почему бы после Тауэрс-парка вам не приехать в Хемли-холл?
Переезд, словно она особа королевских кровей, из одного поместья в другое вовсе не соответствовал примитивным домашним понятиям Молли, а потому она ответила:
— Когда-нибудь с удовольствием приеду, но сначала все-таки вернусь домой: теперь я буду им нужна больше, чем прежде…
Осознав, что опять затрагивает болезненную тему, Молли умолкла. Роджеру не нравилось, что она постоянно думает о его переживаниях относительно свадьбы Синтии, и знает, что эта тема способна причинить боль. Возможно, знает также, что он тщательно скрывает эту боль, но не обладает достаточной гибкостью ума, чтобы искусно изменить направление беседы. Все это неизвестно почему раздражало Роджера, и он решил схватить метафорического быка за рога. Пока этого не случится, общение с Молли останется ненадежным, как всегда бывает, если старательно избегать трудных тем.
— Ах да, конечно: теперь, после отъезда мисс Киркпатрик, на вас легла двойная нагрузка. Вчера видел в «Таймс» сообщение о ее свадьбе.
Тон Роджера изменился, однако имя прозвучало, и это имело огромное значение. Он продолжил:
— И все же я считаю, что должен настоять хотя бы на коротком визите к отцу, тем более что, даже всего лишь со вчерашнего дня, выглядите вы заметно лучше. К тому же, Молли, — теперь Роджер говорил в своей обычной манере, — нам опять нужна ваша помощь. Эме боится и стесняется отца, а он не знает, как с ней себя вести. И все же, если бы кто-то им помог, они смогли бы установить добрые отношения. Для меня это стало бы огромным утешением перед отъездом.
— Перед отъездом? Неужели снова собираетесь в путешествие?
— Да. Разве не слышали? Научная миссия требует завершения. В сентябре уеду еще на полгода.
— Помню. Но почему-то решила, что… Вы так основательно устроились в Хемли-холле.
— Кажется, так же думает и отец, но вряд ли я когда-нибудь вернусь домой навсегда. Отчасти поэтому и хочу, чтобы отец смирился с мыслью, что Эме останется жить с ним. К сожалению, вынужден вас оставить: народ возвращается с прогулки, — но надеюсь увидеть вас снова. Возможно, удастся поговорить сегодня днем: мне надо о многом вас расспросить.
Они простились, и Молли поднялась к себе счастливой, с радостно бьющимся сердцем, переполненная теплыми чувствами. Это так замечательно — разговаривать с Роджером по-дружески. Еще недавно казалось, что больше никогда не удастся увидеть прославленного бородатого великана в прежнем свете братской близости, но сейчас, кажется, положение изменилось.
Днем возможности для продолжения беседы не представилось. Молли отправилась на прогулку в коляске в обществе двух вдов и старой девы, не теряя надежды, что увидит Роджера за обедом, а потом еще и завтра. В воскресенье вечером, когда в ожидании торжественного обеда все сидели на лужайке, Роджер продолжил разговор про отношения невестки и отца. Единственным связующим звеном между ней и сквайром, несомненно, оставался ребенок, и он же, вызывая постоянную ревность обоих, превратился в яблоко раздора. Чтобы объяснить Молли сложность ситуации, Роджеру пришлось посвятить ее в мелкие детали повседневной жизни. Углубившись в беседу, молодой человек и девушка удалились в одну из укромных тенистых аллей. Леди Харриет отошла от группы гостей, взяла под руку бродившего неподалеку лорда Холлингфорда и с фамильярностью любимой сестры осведомилась:
— Не думаешь, что твой образцовый молодой джентльмен и моя любимая юная леди ищут друг в друге лучшие качества?