Воззрения Иоахима нашли полное сочувствие именно среди строго настроенной части Миноритского ордена спиритуалистов. Когда францисканец Гебгард Борго Сан-Доннино в 1254 г. опубликовал «Introductorius in Evangelium aeternum», т. е. введение к главному сочинению Иоахима «Concordia V. et N. Testamenti, Expositio super Apocalypsin, Psalterium decem chordarum», в котором он излагал вечное Евангелие, то повсюду поднялись горячие споры. Согласно заключению Анагнийской комиссии (1255 г.) были осуждены «Introductorius» папой Александром IV, а самые сочинение Иоахима — Арльским провинциальным собором (после 1263 г.). Идея обновления церкви продолжала, однако, жить среди францисканцев, как это позднее показали Петр Иоанн Оливи († 1298 г.) и Убертин Казале.
У некоторых женщин, как то: Гильдегарда Бинген (1179 г.) и Елизавета Шэнау († 1156 г.), это направление выразилось в форме экстатических видений. Наперекор порокам времени у них появился реформаторский характер, без впадения, впрочем, подобно Иоахиму, в апокалиптические грёзы.
В конце этого периода выступили францисканец Давид Аугсургский († 1272 г.) и его ученик Бертгольд Регенсбургский († 1272 г.). Главная их, впрочем, заслуга лежит в области гомилетики.
Также Иаков де Воражин, доминиканец и архиепископ Генуэзский († 1298 г.) не может быть при этом обойдет молчанием. Он составил многочисленные проповеди и «Legenda sanctorum» или, как она стала обычно называться вследствие своего великого значения, «Legenda aurea».
Третий период
От Бонифация VIII до конца средних веков 1294–1517
Глава первая
Папство
§ 137. Бонифаций VIII и его спор с Филиппом IV Французским. Пятнадцатый Вселенский собор
После отречения от короны Целестина V папой был избран кардинал Бенедикт Каэтани под именем Бонифация VIII (1294–1303 гг.). Большой знаток церковного права, он был очень страстен и скор в своих суждениях. Это было неоднократно причиной его распрей с государями. Его понтификат сопровождался унижением церковно-политического значения папства.
При вступлении на престол перед Бонифацием стояла неразрешимая проблема. Повсюду бушевали распри и войны. При таких обстоятельствах он считал своей обязанностью водворение мира, тем более, что без последнего нечего было и надеяться спасти Святую Землю, к чему всей душой, хотя и безуспешно, стремился новый папа. Особенно ему хотелось выступить посредником между Францией и Англией. Когда его представления по этому поводу не были уважены, то Бонифаций, признавая совершенно незаконным привлечение клира к уплате денег на военные надобности, издал в 1296 г. буллу «Clericis laicos» (infestos esse oppiso tradit antiquitas, как гласило ее первое предложение). Угрожая анафемой, он запретил духовным платить без папского соизволения какие бы то ни было сборы в пользу мирян, а государям и должностным лицам требовать таковые от клириков или взимать какие-либо налоги и т. д. Отчасти запрещение это было подготовлено аналогичными приказами Александра III, Иннокентия III и Александра IV. С другой стороны, булла 1236 г. шла дальше вышеназванных определений. Затем не следует забывать, что время было выбрано страшно неудачно. Булла эта вызвала сопротивление как в Англии, так особенно во Франции. Филипп Красивый ответил на это репрессивными мерами, запретив вывоз за границу серебра и других ценностей, а также и пребывание иностранцев в своем государстве. Ход был рассчитан правильно. Хотя булла и осталась не отмененной, тем не менее, действие ее папой было ограничено рядом других декретов. Бонифаций, во‑первых, объявил, что этим запретом нисколько не затрагиваются ленные права, а во‑вторых, он прямо разрешил клиру делать добровольные приношения королю, конечно, по собственной своей инициативе, если последует милостивое обращение к нему государя. Наконец папа признал возможным разрешить уплату всех налогов, не обращаясь к апостольскому престолу во всех необходимых случаях, причем суждение о степени необходимости поставил в зависимость от усмотрения короля.
Едва закончился этот спор, как Бонифаций затеял ссору с могущественной фамилией Колонна. Кардинал Иаков Колонна и его партия питали к папе злобу из-за решения по поводу фамильного имущества. Из симпатии к арагонскому дому Колонны повсюду поддерживали враждебные апостольскому престолу отношения с Иаковым II и Фридрихом III Сицилийским. Отсюда, когда Бонифаций в защиту собственных интересов пожелал утвердиться в одном из их укреплений, то представители дома Колонна воспламенились к нему крайней ненавистью. Они оспаривали законность его избрания, вернее, правильность отречения от престола его предшественника, и требовали созыва Вселенского собора. Напротив, папа объявил их лишенными всех прав и сокровищ, приказал проповедать против них крестовый поход и разрушил до основания их главное укрепление Палестрину (1298 г.).
Выйдя победителем из этой борьбы Бонифаций вступил в новый конфликт с французским королем, который вопреки его ожиданиям окончился вторым и жесточайшим его поражением. Желая склонить Филиппа к участию в предполагаемом крестовом походе, Бонифаций отправил к нему с этим поручением (1301 г.) епископа Сессета Памьерского. Будучи обвинен в ряде преступлений, последний попал под суд. Тогда папа не только потребовал его освобождения, но и открыто выступил против короля. Под предлогом величайших угнетений, которые позволял себе Филипп в отношении церкви и своего народа, папа приглашал французских прелатов осенью 1302 г. на собор в Рим для совещания и издания необходимых постановлений в защиту свободы церкви в виду реформ короля и по поводу его управления и т. д. Буллой «Ausculta fili» сам Филипп привлекался к ответу. Тогда правительство короля действительно было вынуждено к тому, чтобы заставить неугомонного папу отказаться от своего плана. Вся Франция спокон веков отстаивала свою независимость и менее чем когда-либо она желала подчиняться папскому престолу как раз в это время, когда на троне государства находился государь, отличавшийся в равной мере, как решительностью действий, так и неразборчивостью в выборе средств. На самом деле Филипп был весьма далек от того, чтобы оправдываться перед папой, поведение которого он вообще признавал ни чем иным, как посягательством на независимость своего государства. Путем подлога и обмана народ был склонён на его сторону. Булла «Ausculta fili» была подменена псевдобуллой «Deum time», главное положение которой гласит: «Scire te volumus, quod in spirtuawlibus et temporalibus nobis subes». Ответом на нее явилось грубое послание: «Sciat maxima tua fatuitas». При таких обстоятельствах в Риме была сделана попытка к примирению. Кардиналы разъяснили, что здесь идет речь о верховенстве только «ratione peccati», а не «temporaliter», или, как позднее было заявлено, только о косвенной, а не прямой власти церкви в светских делах. Тогда папа отлучил короля, хотя и не называя прямо его по имени. Так как, однако, в булле «Unam sanctam» прямо говорилось о подчинении светской власти духовной, причем только это взаимоотношение признавалось соответствующим плану божественного домостроительства, а всякое другое воззрение объявлялось манихейским лжеучением о двух началах, то начавшийся пожар разгорался все более. Но в это время пламя повернулось против самого папы. Летом на собрании нотаблей в Париже Бонифаций был обвинен в тягчайших преступлениях — ереси, богохулении, общении с демонами, безнравственности, жестокости, убийстве своего предшественника, симонии, ненависти к Франции и к ее королю и т. д., причем для разбора этого дела было потребовано созвание Вселенского собора. Бонифаций тотчас объявил все выставленные против него обвинения ложью. В праздник Рождества Богоматери он намеревался торжественно предать французского короля анафеме. Но за день до этого папа был побежден и взят в плен в Ананьи французским канцлером Вильгельмом Ногаре и жаждущим мести Сциаррой Колонна. И хотя через три дня он был освобожден и торжественно при своем возвращении встречен в Риме, тем не менее, эта катастрофа привела его к скорой гибели. Разрешение этого спора досталось в удел его преемнику. Спор этот, однако, кончился не так, как думал Бонифаций.
Хотя и друг своего предшественника, папа Бенедикт XI (1304–1305 г.) по главным затронутым в это время вопросам пошел другим путем. Напоминая, что он является преемником того, «cuius est proprium misereri et parcere», Бенедикт тем не менее в своем бреве «Dudum» (Extrav. comm. 5, 4) отменил часть состоявшегося против Колонна решения (анафема, изгнание, неспособность к занятию должности). То же самое выступает в целом ряде декретов касательно Франции. Климент V в этом направлении пошел еще дальше. Фамилия Колонна была вполне восстановлена. Чтобы умилостивить Францию, Климент, отменив буллу «Clericis laicos», издал бреве «Meruit» (c. 2, Exterav. comm. 5, 7), провозглашавшее, что булла «Unam sanctam» в будущем не должна служить преюдициальным случаем для королевства (1306 г.). Тогда Филипп, с целью полного разрешения спора, начал процесс против Бонифация и добился выслушивания показаний своих свидетелей (1310 г.). Когда же папе удалось заполучить это печальное дело в собственный суд, то Климент весной в 1311 г. кассировал все изданные от начала спора (Праздник всех святых 1300) против Франции указы, объявил Филиппа невиновным во всех направленных против Бонифация оскорблениях, а также равным образом оправдал в нанесении всех этих обид и Ногаре; этим собственно закончился весь этот процесс. Честолюбие короля этим, однако, не было удовлетворено. Вероятно, в связи с этим делом Климент по поводу тамплиеров и для разрешения других дел созвал собор во Вьенне (1311–1312). Обвинение их в ереси было, однако, отвергнуто как несостоятельное Булла «Unam sanctam» (c. 1. Extrav. comm. 1, 8, также в «Specimina palaegraphica regestorum Rom. pontif. ed. Denifle» 1886, tab. 46) вызвала целый ряд исследований и послужила поводом к разным спорам. Ее заключительное положение, из-за которого и идет собственно спор: «Porro subesse Romano pontifici omni humanae creaturae declaramus, dicimus, definimus et pronuntiamus omnino esse de necessitate salutis», — говорит о подчинении всякого человеческого существа власти римского престола. Само по себе оно предполагает, что здесь может идти речь только о подчинении в духовных делах, но в связи с тем, что говорится по вступлении, и по мотировке, нет сомнения, что это подчинение должно распространяться также и на светские дела.
§ 138. «Вавилонское пленение». Борьба папства с Людовиком Баварским
Когда последовали вышеизложенные решения по делу Бонифация, папский престол был более не в Риме и Италии, а во Франции. Это оказало решающее действие на исход настоящего дела. Следствием такого изменения для папства явилась известная зависимость от французского двора. То же самое обнаружилось и по другому ряду вопросов.
«Вавилонское пленение», как обыкновенно называется этот период, началось избранием на папский престол Бертрана Гота, архиепископа Бордосского, под именем папы Климента V (1305–1314 гг.). Конклав продолжался 11 месяцев, так как голоса на нем разделились. При своем расколе на французскую и итальянскую партию кардиналы при избрании нового папы не могли остановиться ни на одном кандидате и это тем более, что стоявший на очереди жгучий вопрос этого времени еще больше поддерживал этот разлад. Наконец, выступил Бертран. С одной стороны, он был сторонником Бонифация VIII, с другой — французом, и даже не французом, так как Гасконь в то время принадлежала английской короне. В его планы, однако, далеко не входило переместить апостольский престол во Францию. По крайней мере, папская твердыня предполагалась им в Италии (Ассиз). Климент также не раз имел в виду свое переселение в Рим. Но фактически он так и не переехал Альп. Этому много содействовали смуты и беспорядки, господствовавшие тогда в Италии. Консекрация его состоялась в Лионе. Позднее его обычным местопребыванием сделался Авиньон (1309 г.).
После его понтификата вновь папский престол овдовел и на время, более продолжительное, чем то, которое ему предшествовало. Впервые после двух с четвертью лет был избран, под именем папы Иоанна XXII, кардинал Иаков Осса из Кагора (1316–1334 гг.). Уже ко времени его избрания в Германии возник спор, который должен был привести к последующей великой борьбе между папством и империей. Дело шло из-за престолонаследия после Генриха VII (1308–1313 гг.). Претендентами явились, с одной стороны Людовик Баварский, с другой стороны — Филипп Прекрасный Австрийский, как внук Рудольфа Габсбургского (1314 г.). Сражением у Мюльдорфа в 1322 г. спор этот разрешился в пользу Баварии, но это не привело к баварца к бесспорному обладанию короной. Хотя Фридрих и оказался его пленником, тем не менее, борьба между домами Вительсбахов и Габсбургов продолжалась. Также и папа не желал признать этого без разговоров. Он ожидал удовлетворения своего притязания на имперское управление Италией во время вакантности императорской короны. Поэтому, когда Людовик после своей победы вновь отправил викария через Альпы, то папа потребовал от него оставления имперского управления (1323 г. 8 октября). Так как этот вопрос ставился о связи межу Италией и империей, то притязание это едва ли было возможно снести немецкому королю, тем более, что викариат в этом случае попал бы в руки человека, на коем лежала опала империи, именно королю Роберту Неапольскому. Вследствие этого Людовик против этого плана заявил свой протест. Он, однако, не ограничился только обороной. Отлученный около этого времени Климентом (23 марта 1324 г.), Людовик ответил своей знаменитой Саксенгаузенской апелляцией и перешел в наступление. Так как Иоанн, вменив ему участие в деле Висконти в Милане, упрекнул Людовика в благосклонности к еретикам, то баварец обвинил самого папу на основании его конституции о бедности Христа (§ 148) в ереси и оспаривал правомерность его тиары. Эти выступления всему этому конфликту сообщили совершенно другой характер. Вместо переговоров ныне явилась борьба. При том влиянии, которое на Иоанна имели Франция и Неаполь, признание короны за Людовиком представлялось весьма проблематичным. Папа, однако, не только упорно продолжал держаться своего решения, но вскоре пошел еще дальше. Людовику отказывалось в праве на немецкий трон, а его приверженцам провозглашались анафема и интердикт. Когда король отправился для своего коронования в Рим (1327 г.), то цензуры были возобновлены и усилены. Последним он лишался всех своих прав и имуществ. Когда Людовик из рук Сциары Колонна, который стоял в то время во главе городского управления в Риме, получил императорскую корону, то Климент объявил против него крестовый поход (1328 г.). Всеми этими мерами не было, однако, достигнуто соответствующего успеха. Буллы были прибиты к дверям церквей в Авиньоне, напротив Германия в большей части стояла на стороне Людовика. Подобная же участь постигла и другие его послания. Впрочем, поставление антипапы, состоявшееся вслед за императорским коронованием, не было одобрено даже сторонниками императора. Петр Корвара или Николай V, как именовался новый папа, нашел тем меньше сочувствия, что уже через два года он покорился Иоанну (1330 г.). Наступившая в это время смерть Фридриха Австрийского дала самому Людовику повод искать примирения с папой. Так как он ни за что не соглашался отказаться от короны, которой всячески домогался, то все дело рухнуло. Когда же Людовик, наконец, пожелал принести эту жертву (1333 г.), то все расстроили обстоятельства. Составившийся одновременно план передать корону герцогу Генриху Нижнебаварскому, своему двоюродному брату и зятю короля Иоанна Чешского, встретил противников в лице как короля Неаполитанского, так и итальянских городов, вообще враждебно настроенных к империи. Отречение вследствие этого не состоялось и вскоре было взято обратно. Поворот этот находился в связи также с затруднениями, которые Иоанн потерпел со своим учением о «Visio beatific». Дело в том, что в своей проповеди (в день всех святых 1331 г.) он провозгласил, что души праведных удостаиваются лицезрения Господа не тотчас после смерти, а после первого суда. Воззрение это встретило возражения и было в конце концов опровергнуто.
Бенедикт XII (1334–1342 гг.), ему наследовавший, строитель папского двора в Авиньоне, был более склонен к примирению, но это ему не удалось. После всего того, что было сделано, это и само по себе представлялось делом весьма трудным. Ныне оно осложнилось, так как противником баварца оказался именно король французский. Не помогло этому даже то обстоятельство, что имперские сословия повсюду проявили решительный образ действий в отношении курии. Именно в Ланштейне в 1338 г. они обязались неразрешимой клятвой защищать честь, права и достоинство империи, разъяснив, что почтенный избранием eo ipso получает полное право на императорское достоинство. Впрочем, одним днем позже в Рензэ они поколебались и предоставили папе право утверждения избрания германского императора. Вследствие этого выступление это не произвело должного впечатления. Впрочем, примирение это не состоялось даже тогда, когда Людовик в 1341 г. заключил союз с Филиппом IV и французский король сам взял на себя посредничество в этом деле у Бенедикта. При тех дурных отношениях, которые тогда существовали между Парижем и Авиньоном, ходатайство это не имело никакого результата. Между тем Людовик, женив своего сына Людовика Бранденбургского на Маргарите Молтас, супруге принца Иоанна Генриха Чешского и наследнице Тироля, в ближайшие годы сделал такой шаг, который намного отдалил даже мысль о примирении, так как этот брак был тяжелым преступлением против христианского брачного права.
В связи с происшедшей переменой в понтификате были сделаны новые попытки восстановления мира. Но они были столь же малоуспешны, как и предыдущие. Требования, которые предъявил к Людовику любивший пышность Климент VI (1342–1352 гг.) были столь высоки, что были отвергнуты имперскими сословиями. Напротив, ныне обнаружилось, что последние действия императора вызвали против себя сильнейшее неудовольствие и создали настолько серьезные затруднения, что часть курфюрстов от него отделилась и высказалась за люксембуржца Карла IV (1346–1378 гг.), короля Чешского и внука Генриха VII. Так как Людовик в ближайшем времени скончался, а его преемник Гюнтер Шварцбургский весьма рано умер (1349 г.) и незадолго до своей смерти примирился со своим противником, то Карл вскоре получил всеобщее признание. На Пасху 1355 г. он в Риме из рук кардинала по поручению папы получил императорскую корону и в ближайшие годы урегулировал вопрос об императорском избрании, послуживший поводом к изложенному 35-летнему спору из-за престола. Изданная с этой целью Золотая булла, устранив чуждое вмешательство, законность избрания поставила в прямую зависимость от большинства голосов избирателей — курфюрстов.
ebooksa