С падением Восточно-Римской империи вскоре та же самая опасность стала угрожать Западу. Чтобы ее встретить, прежде всего было необходимо примириться между собой по большей части враждовавшим друг с другом государствам Европы. Николай не преминул употребить свое влияние в этом направлении. Особенно он старался объединить итальянские государства. Он даже обратился с воззванием крестового похода против первейших врагов христианства. Но дальнейшему помешала его преждевременная смерть. Николай был первым гуманистом на апостольском престоле и покровителем наук и искусств. Равным образом он старался об украшении Рима, а также положил основание ватиканской библиотеке. Он короновал Фридриха III (1452 г.), и это коронование было последним, совершенным в Вечном городе. Его господству в Риме угрожала серьезная опасность со стороны заговора Поркари, которая была отклонена только своевременным его раскрытием (январь 1453 г.).
Что касается Базельского собора, то его можно рассматривать с трех точек зрения, именно: созыва, посещаемости и руководительства. Частью он является не Вселенским, частью в свой первый период или до своего роспуска 1437 г. Вселенским. Последнее воззрение является более правильным и заслуживает преимущества, так как и собор Ферраро-Флорентийский ныне признается Вселенским. Так как Базельский собор был перенесен папой Евгением в Феррару, то собор Ферраро-Флорентийский ближе является продолжением Базельского и в своей совокупности представляет 17-й Вселенский собор.
§ 141. Конец средних веков. Так называемые политические папы. Пятый Латеранский собор
Турецкая опасность, которой преимущественно в последние годы своей жизни занимался Николай V, составляла также главный предмет заботы для его ближайших преемников. Первый из них, Каликст III (1455–1458 гг.) из испанского дома Борджиа, немедленно возобновил призыв к крестовому походу, разослал проповедников с этой миссией во все страны и соорудил для войны против турок флот. Один из проповедников Иоанн Капистран собрал многочисленные отряды воинов. Наибольший подъем обнаружился у ближе всего подлежавших опасности венгров, где действовал в качестве легата кардинал Карвайаль. Поддерживаемый этими двумя вышеупомянутыми мужами, Иоанн Гуниади дал туркам большое сражение у Белграда в 1456 г.) Победа эта, впрочем, не была использована. Гуниади и Капистран умерли еще в том же году. Прочее христианство, несмотря на все убеждения папы, отнеслось к его мысли холодно. Немецкие епископы были недовольны Венским конкордатом. Сорбонна апеллировала против турецкой десятины прямо к Вселенскому собору. Венеция, самая значительная морская держава, уже через год после падения Константинополя заключила мирный договор с турками. Рядом со спасением христианства Каликст немало благодетельствовал своим родственникам. Он не только сделал двух своих племянников кардиналами, но также и третьего пожаловал княжеством. А так как этот пример в последующее время неоднократно вызывал подражание, то понтификат создал новый и высший вид непотизма.
Эней Сильвий Пикколомини или Пий II (1458–1464) продолжал стараться в пользу крестового похода против турок и вскоре после вступления своего пригласил всех христианских государей на конгресс в Мантую для совместного обсуждения с ними турецкого вопроса (1459 г.). Так как Магомет II простер свои завоевания на Сербию, Боснию и Эпир, то нельзя было более терять времени. Так была организована трехлетняя турецкая война. Король Матвей Корвин Венгерский (1459–1490 гг.) явился достойным преемником своего отца. В Албании Георг Кастриота, прозванный турками за свою храбрость Скандербек (т. е. бек Александр), совершил ряд блестящих военных действий. Однако прочие князья по-прежнему оставались бездеятельны, а надежда папы самому стать во главе крестоносного войска, чтобы вывести их из этой спячки, рассеялась вследствие его скорой смерти. Он умер перед своим отплытием в Анконе. Так как Пий II раньше выступал на стороне базельцев и в качестве защитника собора и Феликса V письменно развил некоторые положения, весьма отличные от своих последующих воззрений, то нет недостатка в указаниях на его измену своим убеждениям. В виду этого в интересах самооправдания он издал ретрактационную буллу «In minoribus agents», в которой он словами «Aemaem reicite, Pium recepite» отвергает взгляды своей незрелой юности и требует доверия к своему понтификату. Вместе с этим он в булле «Execrabilis» (1460 г.) выступил против распространенного тогда обычая апеллировать от суда апостольского престола к Вселенскому собору.
Согласно с ним в конклаве высказался за продолжение войны также и Павел II (1464–1471 гг.), ранее кардинал Барно из Венеции. Но он сделал еще меньше, чтобы помешать дальнейшим успешным шагам турецкого оружия. Если папа в этом пункте и не хотел прямо капитулировать, то, во всяком случае, не желал быть связанным этим обещанием, почему и принудил кардиналов возвратить это обещание ему обратно. Этот поступок между всеми ими вызвал великое уныние. Равным образом против Павла были обозлены аббревиаторы, когда он уничтожил их коллегию ради укоренившихся у них злоупотреблений (1466 г.). Вследствие этого они осыпали его обвинениями. Платина отомстил ему неблагоприятным изображением его понтификата в своей «Vitae pontificum». Впрочем, правление его не оставило никаких дурных последствий.
Ближайший конклав вручил тиару францисканцу Францу Ровере, как Сиксту IV (1471–1484 гг.). Он был покровителем искусств и наук, обогатил Ватиканскую библиотеку и открыл ее для всеобщего пользования, украсил город Рим и построил названную его именем и всемирно известную своими картинами на стенах и потолке капеллу в Ватикане. Дальше его жар обратился на дела Востока, и если Запад обращал на его слова столько же внимания, как и на речи его предшественника, то на Востоке выступила значительная перемена. Победоносный султан Магомет II, так долго наводивший страх на христиан, умер (1481 г.). Его смерть ослабила силу турок, так как в его фамилии произошли распри. Город Отранто, незадолго до этого завоеванный (1480 г.), вследствие этого был возвращен. Когда борьба за корону кончилась несчастливо, то принц Джем бежал сначала на Родос, чтобы призвать на помощь христианских государей против своего брата султана Баязета, но позднее в видах самообороны должен был спасаться сперва во Франции, а позднее в Риме (1489 г.). Равным образом также и этот папа весьма близко к сердцу принимал возвеличение и обогащение своей фамилии. Нескольких племянников он назначил кардиналами. Один из них Иероним Риарио, получивший викариат Имола и мечтавший, главным образом, о сохранении и увеличении своего могущества, вовлек Сикста в политическую деятельность, сообщившую его понтификату несимпатичный характер. Хотя Сикст сам и воздержался от кровопролития, тем не менее его сочувствие заговору Пацци против Медичи во Флоренции (1478 г.) стоило жизни Юлиану Медичи. Рядом с этим горячность, с которой он вступил в защиту заговорщиков против Лоренцо Медичи и против республики, вовлекла его в войну с Флоренцией, за которой немедленно последовали войны с Неаполем (1482 г.) и Венецией (1483–1484 гг.). К внешним войнам присоединилась жесткая распря внутри межу Колоннами и Орсини. Явилась опять даже соборная оппозиция. Доминиканец Андрей Замометик (Zuccalmaglio), архиепископ Кранийский и несколько лет императорский посол в Риме, попытался инсценировать в Базеле Вселенский собор, чтобы отомстить за то обращение, которое ему было оказано курией за его дурной выговор (1482 г.). Во все это время беспрерывно господствовали распри и смуты. Во время смерти папы в Риме водворилась форменная анархия.
Его преемник Иннокентий VIII (1484–1492 гг.), кардинал Цибо, попытался восстановить порядок. Впрочем, старания его увенчались половинным успехом. Вскоре опять стали брать перевес дурные элементы. С Неаполем вспыхнула новая война. В Риме все сделалось продажным. Общество папских должностных лиц в течение некоторого времени занималось продажей фальшивых булл. Это преступление было строго наказано. Впрочем, Иннокентий для возвеличения своих родственников, именно сына (помолвленного с дочерью Лоренцо Медичи) и дочери, не жалел никаких средств.
Еще хуже пошли дела, когда престол апостола Петра занял под именем Александра VI (1492–1503 гг.) Родерих Борджиа. В высокой степени он отличался умом и большим знанием дела. Но по своей нравственной распущенности Александр стоял так низко, что в этом отношении далеко опередил свое время. Он имел нескольких детей и когда достиг тиары, то его главной целью было возвысить четырех из них, которых родила ему Ванацца Катанеи. Особенно выдающуюся роль в его истории сыграл его сын Цезарь. Последний прежде всего был сделан архиепископом Валенции и кардиналом. После насильственной смерти своего брата Иоанна (1497 г.) и с возвращением потрясенного этой смертью отца к своей обычной деятельности, Цезарь сложил с себя свой духовный сан и Людовиком XII Французским был удостоен титула герцога Валенцского. Тогда он вступил в брак с принцессой своего дома и был оделен папой Романьей, как герцогством. Планом отца и сына было создание Средне-Итальянского королевства, почему Цезарь и начал это дело с убийства и войны и не без надежды на успех. Но прежде чем строение это было завершено, Александр умер. Стремления эти не соответствовали интересам апостольского престола. Его авторитет около этого времени опять необычайно возрос, как показывает раздел папой незадолго открытого Нового света между Испанией и Португалией.
Что касается других детей Александра и Катанеи, то Готфрид (Жуффре) с рукой Санции Арагонской, незаконнорожденной дочери короля Альфонса Неаполитанского, получил княжество Скилацэ. Лукреция (Mg. Gregorovius Z. A. 1875) третьим браком сочеталась с Альфонсом д’Эсте, наследным принцем Феррарским (1501 г.), после того как ее второй брак с герцогом Бишельи трагически окончился убийством супруга ее братом Цезарем (1500 г.), а первый брак с Иоанном Сфорца де Пезаро, как и два предшествующих ему обручения, были расторгнуты папой. Для Иоанна, пожалованного Фердинандом Католиком титулом герцога Гандиа, было учреждено из разных городов герцогство Беневентское (1497 г.). Но он был убит уже через пять недель. Деяние это приписывалось разным лицам. Если только герцог не сделался жертвой любовного приключения, то наибольшее подозрение падает на Орсини. Позднее, спустя девять месяцев после происшествия, а с убийством своего зятя особенно сильно, подозрение в этом стало падать на Цезаря. Найденный доселе материал не дает веских доказательств в пользу этого, хотя и не устраняет вполне виновности Цезаря (Pastor III, 375–388; Hist. J. 1900, S. 1–21).
После 26-дневного управления Пия III, бывшего кардинала Пикколомини (Arch. Stor. Ital. 1903, 3, p. 102–38), Римский престол занял Юлиан Ровере под именем Юлия II. Подобно Александру он был проникнут духом политики. Целью его честолюбия было, однако, не устроение своих родственников, но покровительство искусствам и возвеличение церковного государства, значительно ослабленного в последние десятилетия. Легко были приобретены Перуджия и Болония. Путем присоединения к Камбрейской лиге удалось опять получить в церковное обладание занятую Венецией Романию (1509 г.). Таким образом была достигнута главнейшая цель. А так как папа эти провинции взял в свое непосредственное управление, то ныне церковное государство стало более могущественно, чем прежде. Но шум оружия не замолкал. Честолюбивые виды французов со стороны верхней Италии вовлекли его в новые предприятия, во время которых он пустил в ход не только материальное, но и духовное оружие. Тогда французский национальный собор в Туре в 1510 году решительно выступил против него. Пизанский собор, составленный осенью 1511 года некоторыми отколовшимися кардиналами и вскоре после своего созвания перебравшийся в Милан, а после изгнания оттуда французов — в Лион (1512 г.), наложил на него, как нового Голиафа, суспенз. Но Юлий всем этим нисколько не смутился. Чтобы выбить из рук противника то оружие, которое им давало невыполненное обещание о созвании в течение двух лет для проведения реформ в церкви Вселенского собора, он открыл весной 1512 г. собор в Латеране. Тем самым враждебные замыслы теряли свою остроту, хотя о реформе серьезно не было даже и речи.
Лев Х (1513–1521 гг.), сын Лоренцо Медичи, дожил почти до конца раскола. Так как Людовик XII еще в 1513 г. с ним примирился, то оппозиционный собор, существование которого обусловливалось, главным образом, поддержкой короля, потерял почву. Преемник Людовика Франциск I тотчас отказался от прагматической санкции 1438 г., значительно ограничивавшей папскую власть в отношении Франции (1516 г.). О проведении церковных реформ Лев заботился не более своих предшественников. О том, что в течение своего пятилетнего существования сделал в этом отношении собор, едва ли стоит и говорить. Значительно более, чем религиозными вопросами Лев интересовался искусствами и науками, порядками церковного государства и возвеличением своей фамилии, во владение которой он (1516 г.) в качестве церковного лена предоставил герцогство Урбино. «Довольно с нас и папства, раз Бог его нам пожаловал», — заметил он после своего избрания своему брату Юлиану, и эти слова, хотя, может быть, они и неверно переданы, лучше чем что-либо отражают его образ мыслей и его направление. Подобные же тенденции естественно существовали и у большей части кардиналов. Яркий свет на состоянии курии бросает заговор Петруччи и некоторых других кардиналов на жизнь папы (1517 г.). Впрочем, надо заметить, что несмотря на свое чересчур светское направление Лев держался в пределах нравственности.
Латеранский собор 1512–1517 г. в пользу реформ ничего не сделал, как лучше всего показывает сравнение его с воспоследовавшим вскоре Тридентским собором. Он не был и особенно многочисленным, так как число его членов едва достигает 100 прелатов, главным образом из итальянцев. Тем не менее, обычно он считается за Вселенский и соответственно с этим называется Пятым Латеранским собором.
Глава вторая
Еретические движения и отношение к иудейству
§ 142. Иоанн Виклиф
Нужда в церковной реформе, живо чувствуемая и недостаточно удовлетворяемая, побудила некоторых лиц заняться этим делом, причем недостаточно просвещенный жар сбил их во многом с правильного пути. Первым и наиболее знаменитым из них был англичанин Иоанн Виклиф (1320–1330–1384 гг.). Сознание зла, которое приносит церкви обладание богатствами, побудило его развить свое учение о собственности и о положении королевской власти, которое уничтожало самостоятельность церкви в управлении своим имуществом. Церковь должна быть бедна, как и во времена апостолов. Большие владения не дадут ей спасения. Самое лучшее — предоставить государству заботу о духовенстве. Особенно страстно Виклиф вооружился против монастырского землевладения, а впоследствии, когда увидел главную оппозицию со стороны орденов, то и против самого монашества. Когда разразилась великая схизма (1378 г.), то он высказался не только против антипапы, но также и против Урбана и даже против самого папства. Вероятно тогда, если только не раньше, Виклиф изрек положение: «Отлучение со стороны папы или епископа не вредит тому, кто не отлучен до этого Самим Богом, и отсюда никто не может помешать ему провозглашать или слушать слово Божие». Церковь он определял как общество избранных. Когда Виклиф из этой посылки сделал вывод, то пришел к признанию действительности совершения таинства, как законного акта, в зависимости от предопределения или состояния благодати. Но последовательность им не была проведена настолько, чтобы отрицать спасительную силу правильно совершенного таинства. Святое Писание Виклиф объявлял за безусловный и недостаточно использованный авторитет, а чтобы всякий мог им руководствоваться, то он потребовал его перевода на английский язык и часть его выполнил даже сам. В отношении учения о пресуществлении он примыкал к реманентной теории, которая признает, что хлеб и вино также и после освещения по существу продолжают оставаться ими же. Тайную исповедь Виклиф называл позднейшей выдумкой, а целибат — безнравственным и преступным. Жар его обратился далее против почитания святых, мощей и образов, против паломничества, молитвы за умерших и, наконец, против чистилища.
Воззрения Виклифа весьма рано вызвали расследования (1377–1378 г.). Так как он находился под высочайшим покровительством, то они оказались без последствий, да и позднее, главным образом по этой же причине, он ничего не потерпел. Лондонский собор 1382 г., так называемый собор землетрясения, осудил, без упоминания впрочем его имени, несколько (24) его тезисов. До конца своей жизни Виклиф занимался в своем Лютгевортском приходе литературной деятельностью, причем в последние годы перед смертью написал главную свою работу «Триалог». Его друзья в Оксфордском университете были принуждены упомянутым собором отречься от его учения, хотя Виклиф сам вплоть до своей смерти твердо его держался. Его ученики, которых он еще во время своей жизни отправил в качестве странствующих проповедников, так называемые лолларды, продолжали свою деятельность также и после смерти учителя. И если в Англии его учение держалось недолго, так как несколько лет спустя было подавлено силой, то позднее оно было принято обратно с распростертыми объятьями.
Число трудов Виклифа весьма значительно. Их опубликованием занялись, однако, весьма недавно, главным образом благодаря деятельности так называемого Виклифова общества. К перечисленным в труде I. Loserth, «Gesch. des Spateren MA» (1197–1492) 1903б S. 390 ff. надо ныне прибавить целый ряд других «De veritate s. scripturae ed. Buddensieg» 3 vol. 1904.
§ 143. Гус и гуситы