На научное направление своего времени оказали значительное влияние два ученых францисканца, оба родом из Англии. Первым был Иоанн Дунс Скотт, учившийся в Оксфорде, в Париже и, наконец, в Кельне, где он и скончался (1308 г.). Как показывает его почетное наименование «Doctor spectabilis», Дунс Скотт отличался особой проницательностью ума. Ему удалось поколебать доселе неизменно господствовавшую систему Фомы Аквинского и создать на смену ее новую школу. Его учение быстро было воспринято всем его орденом. Таким образом, скоро были две теологические школы. Важнейшими пунктами различия их были учение о предопределении и вопрос о непорочном зачатии, т. е. как раз вопросы, возбуждавшие и раньше нескончаемые споры богословов. В то время, как приверженцы Фомы по первому пункту принимали целиком августиновскую теорию, последователи Скотта в процессе спасения уделяли большое значение также и человеческой воле. Иное дело учение о непорочном зачатии Святой Девы. Оно резко отвергалось Фомой Аквинским и доминиканцами и, напротив, решалось в утвердительном смысле Дунсом Скоттом. Раскол по последнему вопросу неоднократно приводил к столь ожесточенным спорам, что Сикст IV вынужден был выслушать взаимные обвинения обеих партий в ереси (1483 г.). Здесь, между прочим, случайно открылось, что в начале XVI в. в доминиканском монастыре в Берне были преданы смерти четыре монаха.
Другим знаменитым ученым этого времени был ученик Скотта Вильгельм Оккам, родом из графства Суррей, защитник Людовика Баварского в споре с папами, «Doctor invincibilis» и «Venerabilis inceptor» († около 1347 г.). Вместо доминировавшего доселе беспросветно реализма он водворил господство номинализма. Достиг он этого путем напечатания новой логики. С половины XIII в. она делается предметом изучения в Париже, причем классическим учебником является «Parva Logicalia» Петра Испанца, впоследствии папы Иоанна XXI. Основное учение Оккама, кроме общего наименования номинализма, обозначалось еще терминизмом, так как в образовании нашего познания он различал двоякого рода термины: 1) представления или мыслительные акты, вызываемые непроизвольно данными внешнего и внутреннего опыта естественные знаки (signa) и следы (vestigia) существующего в познающем, и 2) произвольные обозначения предметов в том или в другом отношении (nomina, voces) для правильного и отчетливого распорядка наших познаний. Оккам признавал действительно существующим только единичное (particularia). Напротив, родовые и видовые понятия имеют реальность только в своих индивидуальных представителях. Около половины XV в. новая система была признана еретической. Впрочем, надо согласиться, что она была одной из стадий борьбы против реализма.
Между тем созидательная сила схоластики в это время мало-помалу иссякает. Как доказывают появившиеся в XIV и XV вв. многочисленные университеты, духовного подъема в это время нет. Не лучше обстоит дело в области научного знания. После того как схоластика в лице Фомы и Дунса Скотта достигла своего апогея, последующее развитие заключается только в дальнейшем продолжении и пережевывании их учений. Все, что было нового, это были тонкости различных определений без какого-либо существенного значения. Да и едва ли могло быть иначе. Для дальнейшего прогресса науки нужны были большие и более надежные исторические знания. Этот путь открылся только в конце этого периода с ростом исторической критики в XV в.
Кроме вышеупомянутых (§ 158) писателей выдающимися представителями науки в это время были:
1. Дуранд де-Сант Пурсэн, доминиканец, профессор в Париже, позднее (1326–1334 гг.) епископ Мосский, «Doctor resolutissimus». Главнейшей его работой был комментарий к сентенциям Петра Ломбардца.
2. Фома Брадвардин, профессор в Оксфорде, впоследствии архиепископ Кентерберийский (1349 г.), строгий августинец, «Doctor profundus».
3. Габриель Биль, профессор в Тюбингене, последний писатель сентенций в средние века († 1495 г.).
Наконец надо упомянуть о двух ученых, хотя и примыкающих к новому направлению, но в общем стоявших на почве схоластики. Испанец Раймунд Сабун, профессор в Тулузе († около 1450 г.), попытался в своей «Liber creaturarum» обосновать, главным образом доводами от разума или от природы, христианскую догму и таким образом явился отцом естественной теологии. Николай Кузанский, декан коллегии св. Флорина в Кобленце и страстный участник Базельского собора, позднее приверженец папы Евгения IV, кардинал и епископ Бриксенский († 1464 г.), отличался разносторонностью своих знаний и глубиной своего ума. Он старался сгладить и примирить противоположности в единой высшей спекуляции. Главным образом он напирал на ограниченность человеческого знания и указывал на то, что внутренняя сущность вещей остается сокрытой от нашего разума. Главная работа его носит в связи с этим заглавие — «De docta ignirantia».
§ 151. Мистики
В то время как схоластика падает, мистика достигает своего расцвета. Главное место в развитии этого направления принадлежит Германии и особенно доминиканским монастырям. Важнейшие ее представители суть:
1. Экгарт действовал в различных местностях Германии и, главным образом, в Кёльне (1327 г.). Его мысли растворяются вполне в круге пантеистических идей, хотя сам он этого не хотел и ясно не сознавал. После смерти Экгарта 28 его положений были осуждены папой Иоанном XXII частью как еретические (17), частью как рискованные и подозрительные в догматическом отношении (11).
2. Иоанн Таулер Страсбургский (1290–1361 гг.), сильный проповедник.
3. Генрих Зейзе (Suso), называемый Амандом (1295–1366 гг.), родился, вероятно, в Констаце, умер в Ульме. Будучи доминиканцем, он является любимейшим и выдающимся из всех германских мистиков.
4. Иоанн Рюисбрэк, приор гренендельского канониката близ Брюсселя († 1381 г.). Вследствие замечательного полета своего ума был прозван своими учениками Глашатаем Святого Духа
5. Неизвестный составитель немецкой теологии, живший в конце XIV в. или в начале XV в. во Франкфурте.
6. Иоанн Герсон, профессор и канцлер Парижского университета († 1429 г.). Не желая совлечь с мистики спекулятивный характер, он все же дал ей практическое или этическое направление.
7. Фома Кемпийский, приор монастыря на Агнетенберге близ Цволле († 1471 г.), составитель многих практическо-мистических сочинений и особенно несравнимой и многочитаемой, хотя и не бесспорной книжки «De imitatione Christi». Некоторыми лицами, не без некоторого основания, авторство ее приписывалось Герзону, а с начала XVII в. совершенно неправильно бенедиктинскому аббату Иоанну Герзону в Верчелли.
Дух, которым были воодушевлены эти мужи, не ограничивался их личностью. Словесно и письменно он сообщался другим. Современные несчастья и, прежде всего, спор из-за престолонаследия, долго тяготевший по этому поводу над Германией интердикт, заразные эпидемии, постигшие тогда Европу, открывали для него сердца людей. В многочисленных кругах духовенства и мирян, светских лиц и монашества, мужчин и женщин кипела горячая мистическая жизнь, и настоятельно звучало требование отказаться от всякого земного попечения и посвятить себя Богу. Приверженцы этого благочестивого направления назывались Божиими друзьями. Своим жаром и подвигами прославили себя священник Генрих Нордлингер и купец Рульман Мерзвин Страсбургский, составитель книги о девяти утесах и основатель иоаннитского монастыря († 1382 г.), монахини Христа Эбнер, Аделаида Лангман в монастыре Энгельталь у Нюренберга, Маргарита Эбнер в монастыре Медингер у Диллингена. В верховьях Рейна душой этого направления явился человек, составивший массу писаний, находившийся в близких отношениях к Мерзвину и получивший наименование Божьего друга из Оберланда (Швейцария). Обстоятельства его жизни покрыты мраком неизвестности. В новейшее время вся история с его сочинениями объявляется благочестивым обманом со стороны Мерзвина, причем авторство их приписывается Николаю Льву, жизнеописателю Рульмана, позднее священнику и первому настоятелю помянутого нами Иоаннова монастыря.
§ 152. Экзегетика и библейская критика
В области экзегетики в начале этого периода действовал с выдающимся успехом францисканец Николай Лира в Париже, «Doctor planus et elitis» (1340 г.). В основу экзегетики, по его мнению, должно было полагаться всегда буквальное толкование, находившееся как раз в пренебрежении во весь период средних веков. Этим он ставил на твердую почву и пролагал новый путь церковной науке. Его комментарий, называемый «Postilla», охватывает все Святое Писание. По завершении этой работы Лира принялся за изложение мистического толкования в сочинении, озаглавленном «Moralitates». Позднее оба эти сочинения были соединены в одно целое, причем мистическое разъяснение следовало за каждой главой «Postilla». Труд тот пользовался великим успехом. Столетье спустя епископ Павел Бургосский, крещеный еврей († 1435 г.), перепечатал этот труд новым изданием, которое было им значительно улучшено и пополнено в особых «Additiones». Глоссы эти в труде саксонского францисканца М. Дэринга «Replicae defensivae» подверглись более пристрастной, чем справедливой критике. Комментарий этот и позднее пользовался заслуженной репутацией. В конце XV в. он восемь раз был напечатан, в том числе одним изданием в Риме (5 fol. 1471–1473 гг.). Насколько его ценил Лютер, доказывают его слова: «Si Lyra non lyrasset, Lutherus non saltasset».
ebooksa