Религиозно-нравственная жизнь, как это можно видеть из предшествующего, в этом периоде не погасла. Лучшими доказательствами этого еще поныне служат многочисленные церковные строения и благочестивые учреждения. Но с другой стороны, в это время господствуют в церкви великие нестроения, главным образом, в клире. Так как высшие церковные должности, особенно в Германии и Франции, попали преимущественно в руки дворянства, то каноникаты в этих странах сделались прямо домами призрения для младших его сыновей, которые избирали часто духовное звание без всякого призвания. Следствием всего этого явилась страшнейшая безнравственность, в которой погрязли в это время немецкие кафедральные капитулы. В виду такого примера от низшего духовенства нельзя было и ожидать ничего хорошего. К тому же, духовному возрождению было весьма неблагоприятно то подавленное положение, в котором оно находилось. Дело в том, что монастыри и кафедральные соборы, к которым были приписаны большей частью приходские храмы, платили весьма мало обладателям церковных должностей. Конкубинат был до того распространен, что укоренилось мнение, как жаловался один французский собор (Парижский или Сенский, к. 23) 1429 г. — будто простое сожительство не составляет смертного греха, а император Сигизмунд в Констанце и Базеле прямо требовал уничтожения закона о целибате. Даже малые города содержали публичные дома для духовенства. Но церковное начальство оказалось весьма нерадивым в борьбе с этими непорядками. Его внимание было, главным образом, направлено на утверждение своих прав и притязаний, а также на увеличение своих доходов.
Период этот между тем относился весьма чутко к порокам. Вследствие их долговременной продолжительности сложилось осознание необходимости реформ для церкви. Если это убеждение, с одной стороны, являлось добрым знаком для церкви, то с другой — то обстоятельство, что реформа, несмотря на все требования и невзирая на все старания в течение двух столетий, все же не была проведена, бросало яркий свет на глубину и силу зла.
Уже Вьенский собор (1311–1312 гг.) своей главной задачей признал улучшение нравственности духовного сословия, причем Климент V с его согласия издал целый ряд реформационных декретов. Но даже последними главный источник церковных нестроений — экземция монастырей — не был устранен. Во время «вавилонского» пленения и схизмы зло еще более увеличилось. Призыв к реформе, именно к реформе во главе и в членах, сделался громче, чем прежде. Пизанский собор отсюда и сделал постановление расходиться не прежде, чем будет удовлетворена эта потребность. Но так как задачу эту оказалось осуществить не так скоро и легко, то разрешение ее и было предоставлено одному из последующих соборов. До представления, однако, на рассмотрение последнего было признано необходимым обсуждение вопроса о необходимых реформах на провинциальных и диоцезиальных соборах, а также на орденских конвентах. Требование это подвигалось, однако, весьма медленно. Напротив, некоторые выдающиеся лица посвятили себя разработке этого вопроса, именно Петр д’Элли, Герсон, Николай Клеманж в сочинении «De corrupto ecclesiae statu seu de ruina ecclesiae», автор произведений «De modis uniendi ac reformandi ecclesiam», и «Monita de necessitate reformationis ecclesia», или Дитрих Ним (Нигейм), которому принадлежит сочинение, о котором мы уже упоминали (§ 146), наконец, Генрих Лангенштейн, несколько лет спустя после уничтожения схизмы написавший «Consilium pacis sive de unione ac reformatione ecclesiae in concilio uuversali quaerenda» (1381 г.).
Так как ближайшие соборы, бывшие в Риме (1412–1413 гг.), не обнаружили в этом отношении никакой деятельности, то задача эта была предложена Констанцкому собору. Удовлетворительное решение, однако, и здесь не последовало. Вопрос о реформе затрагивал материальные интересы. Боязнь за свои права и доходы помешала добраться до корня зла. Ни разу предложения комиссии о реформе не были достаточно серьезно поставлены на обсуждение собора. Семь реформационных декретов от весны 1418 г. (sess. 43) ограничились уничтожением возникших со схизмой экземций (1) и незаконного соединения церковных должностей (2), отказа папы от доходов вакантных бенефиций (3), запрещения и наказания симонии (4), обязательства обладателя бенефиции к принятию посвящения и уничтожения состоявшихся по этому предмету диспензаций (5), ограничения права папской десятины и упразднения десятинного прав других священнослужителей (6), возобновления древнего церковного закона относительно одеяния, тонзуры клириков и запрещения духовенству носить светскую одежду (7). Вопросы меньшего значения были урегулированы конкордатами, которые папа Мартин V заключил с отдельными нациями. Обнаруживающийся из всего этого путь сам собою указывает, как далеко было дело до истинной реформы. К этому надо присовокупить, что все конкордаты, исключая одного английского, были заключены сроком всего на пять лет.
Декретом «Frequens» Констанцкий собор обеспечивал реформу, по крайней мере, в будущем. Однако и эта надежда не исполнилась. В Павии-Сиенне ни разу не было и речи о декрете по поводу реформ. Изданные в Базеле постановления оказали соответствующее действие на судьбу собора. Равным образом и учрежденные Николаем V миссии, хотя они в некоторых отношениях и оказались благодетельными, как, например, миссия кардинала Николая Кузанского для расследования положения орденских дел (1451–1452 гг.) в Германии, не имели общего и решительного влияния.
Реформа церкви, все еще далекая от разрешения, в конце столетия опять выступила на первый план, после того как турецкая опасность оттеснила ее на несколько десятков лет. Доминиканец Иероним Савонарола в Сан Марко во Флоренции голосом пророка вещал о скором наказании и обновлении церкви и прежде всего требовал низложения Вселенским собором симонистического и неверующего Александра VI. После некоторого успеха Савонарола, однако, пал под давлением различных обстоятельств и своей смертью запечатлел своей реформаторский жар (1498 г.). Последующие папы время от времени при своем избрании высказывали в Конклаве обещания в течение двух лет созвать собор для осуществления церковных реформ. Юлием II, действительно, в 1512 г. был созван собор в Латеране. Он продолжался пять лет, причем результатом его деятельности явились некоторые реформационные эдикты, касающиеся, главным образом, замещения церковных должностей, образа жизни духовенства и мирян (S. IX), злоупотреблений экземциями (S. X) и т. д. В общем все эти меры не соответствовали как продолжительности собора, так и связанным с ним потребностям. К этому надо еще добавить, что большей частью они не были даже приведены в исполнение.
Оттягивание реформы является событием печальным само по себе, но оно заключало в себе также и опасные стороны. Надежды и стремления, не находившие в течение долгого времени своего закономерного удовлетворения, стремились вследствие этого найти для своего осуществления другой выход. В самом деле для попытки в этом направлении весьма благоприятными обстоятельствами были господствовавшая в широких кругах церкви неудовлетворенность, великая противоположность прав и интересов, которая повсюду образовалась в различных слоях христианства, именно между клиром и миром, миросозерцанием научным и религиозным, высшим и низшим клиром, наконец, папством и империей.
Часть третья
Новое время
Первый период
От Лютера до французской революции 1517–1789
Глава первая
Религиозная реформация в Германии и в Швейцарии
§ 159. Выступление Лютера и спор об индульгенциях
Так как религиозная реформа, страстно ожидаемая в течение уже двух веков, не осуществилась, вспыхнула революция. Главным вождем ее был Мартин Лютер. Родившись в Эйслебене 10 ноября 1483 г., он в 1505 г. поступил в Эрфурте в августинский монастырь, где занимался наукой, и в 1508 г. был назначен профессором в только что учрежденный Вюртембергский университет. Лютер ушел в монастырь в твердом убеждении, что в мире нет спасения. Тщетно, однако, искал он там душевного мира. Его сомнения лишь возрастали вместе с жаром, с которым он предавался аскетическим упражнениям. Усталый душевно, Лютер постепенно пришел к убеждению, что добрые дела вообще совершенно не способствуют делу спасения, хотя совершать их необходимо, так как Бог этого требует. Так мало-помалу он пришел к мысли, что «лишь вера одна» оправдывает человека, приобщая его к заслугам Христа. Объяснение это подавляло его обычный образ мыслей и шло в разрез со всем его поведением. Отсюда можно видеть, что эта доктрина, являющаяся основным принципом протестантизма и окрещенная своим творцом именем Евангелия, зарождалась в его уме уже в 1515 г. Вскоре она получила свое полное развитие в отрицании им свободы воли. Человек, утверждал Лютер в своей диссертации от августа месяца 1517 г., после первородного греха ставший дурным древом, не способен ни к чему, кроме зла. Два месяца спустя Лютер впервые совершил первое свое публичное выступление, что было сигналом к открытой борьбе против церкви.
Чтобы покрыть расходы на постройку храма св. Петра, папа, следуя давно уже практиковавшемуся обычаю, предложил верующим всего христианского мира получить отпущение грехов в случае принесения ими добровольных пожертвований на базилику. Декрет этот, приводимый в исполнение со всяческими злоупотреблениями, возбудил сомнения в уме Лютера. Вследствие этого он после проповеди об отпущении грехов, произнесенной по соседству доминиканцем Иоанном Тецелем, прибил накануне дня Всех Святых в 1517 г. у дверей церкви в Вюртемберге 95 тезисов. Основные положения их таковы: папа может освобождать от тех лишь наказаний, которые наложил он сам, и на основании канонических правил (тез. 5); папское разрешение есть не что иное, как провозглашение божественного милосердия (6); индульгенции неприменимы к душам, находящимся в чистилище (8–29); истинное раскаяние, даже без помощи индульгенции, может служить для всякого христианина средством прощения вины и снятия наказания (36); также всякий истинный христианин, живущий или усопший, без всяких индульгенций участвует во всей благодати Христа и церкви (37); сокровищница церкви, из которой почерпаются индульгенции, составилась из заслуг Христа или святых, которые даруют благодать без предстательства папы. С другой стороны, Лютер, впрочем, обращал внимание на то, что папское разрешение, будучи актом божественного милосердия, не должно быть презираемо (тез. 38). Отсюда видно, что индульгенция в тезисах Лютера не была совершенно уничтожена. Впрочем, этот вывод напрашивался сам собой.
Тезисы эти наделали много шуму. Вскоре последовало издание нескольких полемических сочинений. Вимпина во Франкфурте-на-Одере выставил свои антитезисы, а провозгласивший и опубликовавший их Тецель, со своей стороны, выставил ряд тезисов, в которых он говорил о власти папы и об ереси и предоставлял решение по вопросам веры непогрешимому авторитету папы. Римский доминиканец Сильвестр Приерий составил «Dialogus in praesumptuosas Martini Lugheri conclusiones de potestate papae». В Ингольштадте профессор Экк написал замечания на тезисы Лютера. Наконец в Кёльне доминиканец Гохстратен выступил против положений новатора. Лютер не остался в долгу. Он возразил Экку своими «Asterisci» и одновременно выпустил «Resolutiones» с целью разъяснить и обосновать свои тезисы. Свой последний труд он послал в Рим ко двору папы.
§ 160. Вмешательство папского престола. Диспут в Лейпциге. Главнейшие труды Лютера
1. Рим был обеспокоен этим спором. Монаху-августинцу было предложено явиться лично в Вечный город. Вследствие заступничества его государя Фридриха Мудрого Саксоного, вместо суда папской курии Лютер должен был предстать перед кардиналом Каэтаном (Томас де Вио) на соборе в Аугсбурге осенью 1518 г. Главным образом, реформатор должен был отречься от 58 тезиса и от положения в седьмой резолюции, а именно: «non sacramentum, sed fides sacramenti justificat». Он отказался, заявив, что этот тезис нисколько не противоречит папским декретам и что таинства приобретают свою силу и действительность лишь от веры, и притом лишь постольку, поскольку единственно вера является необходимой для спасения. Тем не менее, Лютер обещался молчать, если враги его сделают то же. Перед отъездом, после того как в Риме противник его Приерий был назначен в число его судей, Лютер подал апелляцию «А Leone male informato ad Leonem melius inforn andum». Неделю спустя, убежденный, что отлучение его от церкви не замедлит во всяком случае последовать, Лютер апеллировал ко Вселенскому собору.
Предосторожность эта была не лишней. В оправдание своего образа мыслей Лютер старался сослаться на то, что церковь еще не установила определенного воззрения по существу вопроса. Ввиду этого Лев Х обнародовал буллу относительно индульгенций и затем отправил послом в Саксонию своего камергера Карла Мильтица с поручением передать саксонскому курфюрсту золотую розу и убедить его вмешаться более активно в это дело. Тогда Лютер снова пообещал молчать, если его противники будут соблюдать то же. Он пошел даже дальше, предложив, со своей стороны, публично выразить сожаление о совершенном им выступлении и убеждать народ в уважении к святому престолу.
ebooksa