– Что мне известно? – резко уточнила миссис Глэшер.
Грандкорт выдержал паузу и все так же медленно произнес:
– Что я подумывал о женитьбе. Ты встречалась с мисс Харлет.
– Это она тебе сказала?
Бледные щеки стали еще бледнее – возможно, от яростного блеска глаз.
– Нет, Лаш, – последовал ленивый ответ.
Каждое слово казалось приготовлением к пытке, которой трепещущей жертве было не избежать.
– Боже мой! Скажи прямо, что собираешься на ней жениться! – страстно воскликнула миссис Глэшер, крепко сжав кулаки и пытаясь унять дрожь в коленях.
– Конечно, рано или поздно нечто подобное должно было произойти, Лидия, – ответил Грандкорт.
Пытка началась.
– Но ты не всегда так думал.
– Возможно, нет. Но теперь думаю именно так.
Лидия чувствовала свою беспомощность, но не хотела рыдать и просить: умолять было все равно что пытаться тонкими пальцами открыть накрепко запертую железную дверь. Она не плакала и ничего не говорила, безжалостно подавленная холодным отчаянием. В первые мгновения крушение надежд повергло ее в ужас, но, наконец, она встала и прижалась лбом к холодному стеклу. Игравшие в саду дети решили, что мама их зовет, и выстроились перед окном в преданном ожидании. Словно очнувшись, Лидия знаком отправила их продолжать игру, а сама в полном изнеможении упала в ближайшее кресло.
Грандкорт тоже встал и облокотился на край камина, явно пребывая в раздражении как от самой сцены, так и от того, что никакая власть не могла избавить его от неприятного разговора, однако задача требовала решения, чтобы в будущем поводов для раздражения оказалось как можно меньше.
Миссис Глэшер подняла на него глаза и горько произнесла:
– Все это не имеет для тебя никакого значения. Я и дети всего лишь помеха. Тебе хочется одного: как можно скорее вернуться к мисс Харлет.
– Не усугубляй ситуацию, Лидия. Бесполезно твердить о том, что невозможно изменить. Конечно, мне чертовски неприятно смотреть, как ты делаешь себя несчастной. Я ехал всю ночь, чтобы сообщить то, что тебе придется принять. Я по-прежнему буду поддерживать и тебя, и детей, но на этом конец.
Наступило молчание. Она не осмелилась ответить. Душа этой женщины, остро переживающей за своих детей, была подобна раскаленному железу материнской боли. В эту минуту миссис Глэшер желала только одного: чтобы брак не принес им счастья.
Не дождавшись ответа, Грандкорт продолжил:
– Так будет лучше для тебя. Можешь и дальше оставаться здесь, но я собираюсь вскоре выделить тебе и детям крупную сумму, и тогда где жить решишь сама. Жаловаться не на что. Что бы ни случилось, ты всегда будешь обеспечена. Я не мог предупредить тебя заранее. Все произошло в спешке.
ebooksa