Берни поднял Винсенте. Тот был совсем легкий, мешок с костями. Адвокат попытался устоять, однако ноги слишком сильно дрожали. Берни поддерживал его, выводя из столовой, охранник тащился сзади. Они пересекли двор, ковыляя по лужам, на которых в свете прожекторов с караульных вышек сверкал тонкий лед.
В бараке Берни уложил Винсенте на нары. Тот лежал почти без сознания, весь в поту и тяжело дышал. Ариас вгляделся в лицо адвоката:
— Думаю, к этому пора звать священника.
— Нет. Он еще не так плох, — возразил Берни. — С ним уже такое бывало.
— Я должен позвать священника, если человек похож на умирающего.
— Он просто болен. Зовите отца Хайме, если хотите, но вы видели, в каком он настроении.
— Ладно, — поколебавшись, отступил Ариас. — Оставь его, пошли. Обратно в столовую.
Когда заключенные после ужина строем вернулись в барак, Винсенте был в себе, но выглядел хуже некуда.
— Что случилось? — спросил он. — Я потерял сознание?
— Да. Тебе нужно отдохнуть.
— У меня голова горит. Она полна ядом.
Эстабло наблюдал за ними с соседней койки, в свете сальной свечи его расчесанное желтое лицо выглядело чудовищно.
— Эй, compadre! — окликнул он. — Вы видели рисунки пещерных людей. Какие они? Хорошие ребята эти первобытные коммунисты?
— Да, Эстабло, они были славные парни. Охотились на мохнатых слонов.
— Каких еще мохнатых слонов? — Эстабло возмущенно взглянул на него. — Не дурачь меня, Пайпер.
На следующий день было воскресенье. В бараке, приспособленном под церковь, проводили обязательную для посещения службу, стол на козлах — импровизированный алтарь — был накрыт белой тканью. Многие заключенные, как обычно, дремали. Отец Хайме велел бы охраннику всех разбудить, но службу вел отец Эдуардо, он позволял измученным людям спать. Проповеди отца Хайме обычно состояли из тирад о геенне огненной и возмездии, отец Эдуардо говорил о свете Христовом и радости, которую приносит покаяние, в его голосе звучала почти что мольба. Берни внимательно наблюдал за ним.
После службы любой заключенный мог поговорить со священником. Делали это очень немногие. Берни задержался, пока остальные выходили на улицу, потом тихо перекинулся парой фраз с охранником. Тот посмотрел на него удивленно, но отвел в каморку в глубине барака.
Берни испытывал смущение, входя в комнату священника. Отец Эдуардо уже снял богослужебное облачение и остался в обычной черной сутане. Его пухлое молодое лицо выглядело как у хорошо намытого младенца. Священник нервно улыбнулся Берни и указал на стул у стола:
— Buenos días. Пожалуйста, садитесь. Как вас зовут?
— Берни Пайпер. Восьмой барак.
ebooksa