Ненастье продолжалось. Узники остались в бараках. Играли в карты, чинили одежду, читали католические брошюрки или «Аррибу». Иного им не дозволялось.
Берни знал, что пару дней назад состоялось собрание ячейки коммунистов, где обсуждали его. С тех пор бывшие товарищи по партии избегали контактов с ним, даже Пабло, но какое решение они приняли, Берни не сообщили. Видимо, ждали, пока умрет Винсенте, из милости давали короткую передышку.
Адвокат проспал все утро, но к полудню проснулся. Он издал хриплый стон. Берни лежал на нарах, но тут же встал и склонился над другом. Винсенте страшно исхудал, обведенные черными кругами глаза глубоко запали.
— Воды… — просипел он.
— Я принесу, подожди минутку.
Берни надел свою старую латаную-перелатаную армейскую шинель и вышел под дождь, морщась от полетевших ему в лицо крупных холодных капель. В бараках никакой воды не было, поэтому он аккуратно опорожнял свое ведро, в которое справлял малую нужду, и оставлял его на ночь снаружи под дождем. Оно было почти полным. Берни занес его в барак, зачерпнул немного воды оловянной кружкой, потом осторожно приподнял голову Винсенте, чтобы тот мог напиться.
Лежавший на соседних нарах Эстабло захохотал во все горло:
— Эй, англичанин, ты поишь беднягу своей мочой?
Винсенте откинулся на спину; даже усилие, необходимое, чтобы утолить жажду, изматывало его.
— Спасибо.
— Как ты?
— Все болит. Скорее бы это кончилось. Думаю, для меня больше не будет ни каменоломни, ни воскресных месс. Я так устал. Готов к вечному покою.
Берни ничего не ответил.
— Только что мне снилось, как мы впервые попали сюда, — слабо улыбнулся Винсенте. — Ты помнишь тот грузовик? Как его трясло.
— Да.
Попав в плен, Берни много месяцев просидел в тюрьме в Сан-Педро-де-Карденья, где проводили первые психиатрические тесты. К тому моменту большинство пленных англичан репатриировали по дипломатическим каналам, но не его. Потом, в конце 1937-го, Берни перевели в лагерь Тьерра-Муэрта вместе со смешанной группой испанцев и иностранных узников, которых считали политически опасными. Берни размышлял, не из-за членства в партии ли посольство не подавало прошений о его освобождении? Мать наверняка пыталась вызволить его, когда узнала, что он в плену.
Их везли в Тьерра-Муэрта на старых армейских грузовиках, и Винсенте оказался прикован наручниками к скамейке рядом с ним; он спросил Берни, откуда тот, и вскоре они уже увлеченно спорили о коммунизме. Берни нравилось своеобразное чувство юмора Винсенте, он всегда симпатизировал интеллектуальным буржуа.
Через несколько дней по прибытии в Тьерра-Муэрта Винсенте нашел Берни. Адвоката откомандировали помогать администрации с горой документов, связанных с водворением пленных в новый лагерь. Берни сидел на скамейке во дворе. Винсенте пристроился рядом и, понизив голос, сказал:
— Помнишь, ты говорил, что другие английские заключенные отправились домой? Ты думал, посольство не занимается твоей судьбой, потому что ты коммунист?
— Да.
ebooksa