— Дело не в этом. Я сегодня заглянул в твое досье. Англичане считают тебя погибшим.
— Что? — изумился Берни.
— Когда тебя взяли в плен при Хараме, как именно это происходило?
— Некоторое время я был без сознания. — Берни сдвинул брови. — Потом меня подобрал фашистский патруль.
— Тебе задавали обычные вопросы? Имя, гражданство, политическая принадлежность?
— Да, задержавший меня сержант что-то записывал. Скотина! Он собирался пустить меня в расход, но капрал отговорил его — сказал, мол, могут быть проблемы, так как я иностранец.
Винсенте медленно кивнул:
— Похоже, он еще бо́льшая скотина, чем ты думал. Сведения о плененных во время боевых действий иностранцах положено направлять в посольства. Но, судя по твоему досье, тебя записали испанцем, и военный суд дал тебе двадцать пять лет тюрьмы, как и уйме других людей. Начальство обнаружило ошибку лишь недавно, но они решили оставить все как есть.
Берни уставился вдаль:
— Значит, родители думают, я мертв?
— На твоей стороне тебя наверняка записали в число пропавших без вести. Могу предположить, тот сержант специально внес в документы неверные данные, чтобы посольство не получило сведения о твоем пленении. Из чистой злобы.
— Почему ошибку так и не исправили?
— Вероятно, по бюрократической инерции, — развел руками Винсенте. — Чем дольше в посольство не передавали достоверных сведений о твоей судьбе, тем большая шумиха поднялась бы при их поступлении. Полагаю, ты стал досадной неприятностью, аномалией. Вот тебя и похоронили здесь заживо.
— А если я теперь подниму этот вопрос?
Винсенте покачал головой:
— Это к добру не приведет. — Он серьезными глазами посмотрел на Берни. — Тебя могут просто пристрелить, чтобы избавиться от проблем. У нас тут нет прав, мы — ничто.
Остаток дня Винсенте спал, время от времени он пробуждался и просил воды. Вечером явился отец Эдуардо. Берни видел, как он сквозь дождь и ветер пересекал двор, кутаясь в плотную черную накидку. Священник вошел в барак, на голый дощатый пол с него потекла вода.
Отец Хайме прямиком направился бы к постели умирающего, но отец Эдуардо не упускал случая пообщаться с заключенными. Он с нервной улыбкой кинул взгляд вокруг себя и сказал:
— Ну и погодка!
Некоторые обитатели барака холодно уставились на него, другие вернулись к своим занятиям — починке одежды или чтению. Тогда священник направился к нарам Винсенте. Берни встал, преградил ему путь и тихо проговорил:
ebooksa