Я бросилась к нему. В горле запершило, когда я прорвалась сквозь пелену копалового дыма.
– Андрес!
По комнате пронесся холодный ветер, сбивающий свечи, сотрясающий дым. Он стиснул мне грудь тисками и перехватил дыхание так, что пришлось опуститься на колени. Раздался низкий вой, который тут же перерос в рев и закружился вокруг меня, так сильно сжимая грудную клетку, что едва не сломал ребра.
Я не могла дышать.
Кровь капала из носа и изо рта, горячими струйками текла по подбородку, душила меня. Я задыхалась и отплевывалась. Кровь, не прекращая, лилась на юбки красными потоками; я кашляла и плевалась, но она все никак не останавливалась. Я накрыла рот рукой, чтобы задержать кровь, но на ладони оказались два окровавленных зуба на розовых, мясистых деснах. Вопль не прекращался – в череп будто воткнули кинжал. Я хотела, чтобы все это закончилось, мне это было необходимо, это должно было закончиться. Но в попытке перевести дыхание и снова закричать, позвать Андреса, меня вырвало кровью на пол.
Андрес. Мне нужно добраться до Андреса.
Я заставила себя двигаться и подползла к нему.
Накрыла рукой его рот, пытаясь почувствовать дыхание. Моя кровь размазалась по его губам.
– Андрес. Андрес.
В пальцах отдались стоны. Он был жив.
Тени резко очерчивали его лицо, делая потусторонним, темным и заостренным, как на изображениях Дьявола.
Но мое внимание привлекло внезапное задымление. Дым пах не копалом. Я обернулась.
Потухла свеча. Затем вторая. Третья. Медленно, намеренно. Как будто кто-то подходил и накрывал пламя рукой, чтобы потушить все свечи, одну за другой.
В комнате никого не было.
– Андрес! Андрес, прошу, очнись, – прошептала я.
Погасла последняя свеча.
Дом, он – нет, она… Ее больше не было в стенах. Не было больше холода, выкриков имени Хуаны и даже вспыхивающих красных глаз.
Теперь она стала тьмой.
Неоконченный ритуал Андреса выпустил ее наружу…
А я разорвала круг.