Если таково было положение англиканской церкви и деятельность ее представителей, то успех методизма становится вполне понятным. Веслэй и Витфильд нашли себе подготовленную и зрелую ниву в народе, и с успехом посеяли семена и собрали богатую жатву.
Одним из важнейших событий в истории англиканской церкви в конце XVIII века было объединение англиканской и ирландской церквей. В течение последних шести лет XVIII века Ирландия находилась в открытом восстании. В июле месяце 1800 года достигнуто было лишь соглашение и составленный акт унии объявлял, что церкви Англии и Ирландии, как учрежденные законом должны быть объединены в одну и называться «объединенной церковью Англии и Ирландии».
В конце XVIII-го же столетия англиканская церковь принуждена была признать независимость американской церкви, считавшейся доселе епархией лондонского диоцеза. В 1775 году вспыхнула гражданская война Америки за свою независимость, а в 1787 году были посвящены архиепископом кентербюрийским два епископа для Америки, и с этого года американская церковь стала сама поставлять себе епископов, оставаясь в то же время в общении с англиканской. При печальном внутреннем состоянии англиканская церковь не могла претендовать на свое широкое распространение за пределами Англии. В 1787 году была основана епископия в колонии новой Шотландии и в 1793 году в Квебэке. Этими двумя епархиями и ограничивается рост ее епископата в колониях.
Когда загорелась заря XIX века, англиканская церковь покоилась мирным сном. Потребовалось еще тридцать лет, чтобы пробудить ее от апатии и призвать к деятельности. Только когда народилась могучая школа англокатоликов, она проснулась и показала такую энергию и силу, которые мы напрасно будем искать в истории предшествующих веков, если примем во внимание, что деятельность англиканской церкви в нашем столетии была свободной и истекала из сознания давно забытых ею истин.
III
Заря XIX века запылала кровавыми войнами в Европе. Войска Наполеона шли победоносным маршем и грозили благостоянию Англии. Приближавшаяся опасность заставила народы искать средств к самозащите, и целых пятнадцать лет нового века народный ум Англии был всецело занят войной с Францией и французской революцией. Когда победоносные войска Александра, наконец вступили в Париж и обеспечили мир Европы, внимание Англии начинает сосредоточиваться на новом положении вещей, следовавшем за этим миром. Еще когда Франция переживала все ужасы революционных переворотов, так легко потрясавших вековые учреждения страны, лучшие умы Англии, зная, что идеи соседней революции зародились на их родной почве188, стали опасаться их влияния на Англию. Чтобы уберечь народ от увлечений шарлатанской проповедью равенства, рабства и свободы, требовалось такого сорта национальное учреждение, которое в состоянии было бы противодействовать этой проповеди и дать народу твердые принципы. Таким учреждением была только церковь, и взор Англии начинает обращаться к ней. А раз к церкви предъявлены были подобные запросы, она естественно должна была почувствовать сильный толчок к пробуждению.
Пробуждение началось среди людей, которых называли обычно «евангеликалами». Начало евангеликальской партии, сделавшейся господствующей в первые тридцать лет XIX века, относится к половине XVIII столетия. Около этого времени существовал небольшой кружок священников, рассеянный по разным углам страны. По большей части это были люди глубоко-религиозные, деятельные и трудолюбивые. Их нельзя было назвать методистами, но по своему приподнятому настроению духа, по своему образу действий и мыслей, они были сродны диссидентам. Сравнивая их с большинством прочего духовенства, народ прозвал их «серьезными»189.
В начале XIX столетия первые вожди евангеликализма сошли со сцены. В живых оставались немногие из их школы: Джон Ньютон, бывший первоначально торговцем рабами и человеком, по его собственному признанию, безнравственной жизни, а потом, благодаря спасению, от сильной бури на море, изменивший образ жизни и, сделавшийся, наконец, ревностным священником в 1764 году. Ричард Сесиль (1748–1810), более широко образованный и способный из своей партии человек «никогда не забывавший, что он священник», продолжал еще жить в Лондоне. Его сподвижник Фома Скотт (1747–1821), известный своими сочинениями «Сила истины» и «Комментарии на Библию». Последнее сочинение было лучшим из всей евангеликальской екзегетической литературы. Знаменитый кардинал Ньюман приписывает этим комментариям громадное влияние на его склад мыслей, и о самом Скотте выражается, как о человеке, которому он «был обязан своей душой»190.
Центром и местом процветания евангеликализма был Кембридж. В начале XIX столетия мы видим здесь: Мильнера, президента королевского колледжа, профессоров: Джоветта, Фариша. Рангэля и Чарльза Симона. Симон был передовым лицом из плеяды этих евангеликалов. Свое духовное возрождение он приписывал случайному обстоятельству, именно обязательному присутствию за евхаристией во время студенческих годов в «Королевском колледже» в Кембридже. Значительное влияние на него оказали два высокоцерковника: епископ Вильсон и некто Кэттльвель, так что и самого Симона считали более церковником, чем евангеликалом.
Он твердо держался одного правила: «сначала Библия, потом Книга обществ, молитв, и все другие книги и дела в подчинении им». В начале XIX века он занимал выдающееся положение в Кембридже. Неровный по своему характеру, нетерпеливый и страстный, гордый и увлекающийся, он был в тоже время ревностным деятелем на пользу своей церкви и своей энергией вызывал удивление в современниках и окружающих. Его влияние на духовенство было сильнее, чем кого-либо из епископов. Оно простиралось на отдаленные углы Англии, куда он умел посылать своих учеников, не смотря на господствовавшую систему патронатства.
Самих евангеликалов часто называли по его имени.
Не менее выпуклой среди евангеликалов была фигура Вильяма Вильберфорса (1759–1833). Наделенный от природы необычайной силой красноречия, Вильберфорс занял выдающееся положение в парламенте. На него смотрели здесь как на действительную силу, и в порывах поклонения ставили даже выше знаменитого министра Питта.
Богатство, третью часть которого он посвящал делам благотворительности, создало ему независимое положение. Он основал общество с целью борьбы против пороков и разврата, и приобрел уважение одинаково во всех классах общества. В 1789 году он первый заговорил против торговли рабами и требовал уничтожения этого постыдного занятия. По своим религиозным убеждениям он был горячим противником кальвинизма и защитником равноправности римских католиков. Его сочинение «Практический взгляд на господствующую систему христиан» оказывало сильное влияние и было выражением взглядов его партии. Таковы были главнейшие вожди евангеликальской партии. Их заслуги англиканской церкви не подлежат никакому сомнению. Благодаря их усилиям и энергии было основано в 1799 году церковно-миссионерское общество, взявшее на себя задачу распространения христианства среди язычников. Во главе основателей общества стояли упоминавшиеся нами: Скотт, Симон, Ньютон, Вильберфорс. Ранее учреждения этого общества, в Англии не было никаких правильно организованных попыток к распространению христианства.
В 1801 году открыто было религиозно-литературное общество с целью распространения среди народа евангелической литературы, а в 1804 году Библейское общество, поставившее себе задачей перевод Св. Писания на различные языки и наречия, и продажу своих изданий по возможно низкой цене.
Самая же главнейшая заслуга евангеликалов состояла в пробуждении совести английского народа, в разъяснении последнему всей низости занятия торговлей рабами. Уничтожив работорговлю в 1807 году, и, добившись эмансипации негров, в 1833 году евангеликалы достигли зенита своей славы, и их счастливая звезда начинает меркнуть и уступать свой путь людям нового, более сильного своей внутренней правдой направления.
С 1833 года влияние евангеликалов на народ падает и среди людей их партии история не видит более выдающихся и замечательных характеров и деятелей. Причины падения евангеликальской школы кроются в самом евангеликализме, в его внутренних противоречиях, в слабости и крайней неопределенности самой системы с ее логической стороны.
На самый первый и важный вопрос: что такое церковь? евангеликалы отвечали неопределенно. Им казалось, что всякое общество, исповедующее Христа и проникнутое евангельской любовью – есть уже церковь. Поэтому они относились благосклонно и даже были близки к диссидентам. Представление о церкви, как видимом обществе, обладающем учением апостолов, благодатными таинствами и непрерывной иерархией никогда не интересовало их и не составляло предмета их проповеди. В их глазах религия отождествлялась с личными отношениями человека к Богу. Этим личным отношениям и чувствам они отводили первое место и церковную организацию считали делом второстепенным. Англиканская церковь была для них одной из многих форм протестантизма, и ее начало они приурочивали ко времени реформации. Они уважали епископов, но не думали, что епископат есть что-нибудь существенное в церкви. Их мнения скорее были отрицательными, чем положительными. В церковных законах они подыскивали лишь то, что могло оправдать их взгляды, но они никогда не старались истолковывать эти законы непременно в свою пользу. Поэтому они не создали раскола в церкви, хотя и сочувствовали нонконформистам Они любили Книгу общ. молитв за ее библейский и возвышенный язык, но не обращали внимания на предписанные ею обряды и не выполняли ее указаний. Сосредоточив все свое внимание на проповеди, они мало заботились о молитве и таинствах. А так как проповедь раздавалась только в воскресенье, то от понедельника до субботы церкви оставались закрытыми, и народ без богослужения.
Слабая сторона нравственной системы евангеликализма стояла в зависимости от родословной евангеликалов, предками которых были пуритане. Евангеликалы не давали себе ясного отчета при определении дозволенного и запрещенного, путались и не могли установить нормальных отношений к миру с его благами и удовольствиями. Вильберфорс жил всегда «под непрерывно сияющим солнцем»191, и с точки зрения евангеликалов он не подлежал осуждению: они думали, что обильный стол, роскошная жизнь, приятные вечера и беседы – входят в область дозволенного. Но раз человек читал романы, танцевал, посещал концерты или театры – он был, по их понятиям, близок к духовной смерти и на дороге к аду.·
Захария Маколэй, отец знаменитого историка не одобрял литературных занятий своего сына. Елизавете Шарлотт казалось, что она совершает смертный грех, читая Шекспира192. Живопись и искусства трактовались как греховные развлечения. Подобное осуждение вещей самих в себе невинных и безразличных, хотя и не прямо, вело к греху: дети евангеликалов, слыша в школе, осуждаемые их родителями вещи не так дурны на самом деле, вынуждены были многое скрывать от своих отцов, избегая лишних сцен и неприятностей193.
Как только евангеликализм сделался популярным в стране, в его среду начали вступать недостойные люди, способствовавшие падению самой школы. Они свели всю систему к случайному посещению церкви, поддержке религиозных обществ деньгами, редкому чтению немногих молитв, оставляя в стороне всю церковно-религиозную дисциплину.