– Они всегда хотели детей, – рассказывала девушка. – Альбина долго пыталась забеременеть, но возраст был уже не тот. И вдруг билет на последний поезд: рождается девочка. Здоровый лепечущий малыш, которому можно посвятить и силы, и время. Это несправедливо, что они погибли сейчас, когда все наладилось.
Азим остановился, строго взглянул на нее, нахмурился:
– Значит, мы восстановим справедливость. Будем искать их девочку, и Зарину, и того пятилетнего мальчика, а возможно, и других детей, если те пропадут. Мы найдем их всех. Что же нам остается? Раз уж наступило такое гадкое время, когда не болезни, не война, а непонятно что уносит детей и разрушает семьи, значит, нужно дать этим тварям отпор! Слышишь, Гульшан? И мы дадим!
Он разволновался, задышал чаще. Потер занывшую грудь.
Гульшан провела узкими ладонями по лицу и сделалась прежней – уверенной, хладнокровной:
– Для начала вам нужно успокоиться и отдохнуть. Для вас волнения куда опаснее, чем для меня.
– Послушай, да это у меня с детства…
– Нет, Азим, – в голосе девушки зазвучала сталь. – Хватит. Не нужно испытывать судьбу. Вернемся в Приречье, проверим ваше сердце, а потом возобновим поиски.
Но вернуться в Приречье так и не удалось.
На обратной дороге им повстречалось несколько монахинь из группы матушки Серафимы. Их одежды запылились, они страдали от жары и усталости. Сестры возвращались в монастырь. Они рассказали, что обыскивали пустые дома, а потом в ивовой роще у реки услышали детский плач. Насколько хватило сил, исследовали рощу, но работу затрудняло то, что берег неровный, под ногами бурелом и торчащие корни. Матушка Серафима с двумя монахинями остались, чтобы, немного передохнув, обойти рощу еще раз. А те, кому стало дурно от духоты, возвращаются в монастырь.
Гульшан решила пойти к реке и присоединиться к поискам. Она хотела, чтобы Азим пошел назад вместе с сестрами, но тот заупрямился:
– Вы хоть понимаете, какое сейчас значение имеют лишние глаза и уши! Что, если дочка доктора там? Я столько раз слышал ее голосок, и сразу узнаю его.
– Азим, вы дышите, как паровоз. Обратно мне вас не дотащить.
– И не придется, – сказал он, и его лицо приняло такое же выражение, как у Дэна. – Я не могу сидеть сложа руки, когда мы вот-вот найдем Зарину. Как я потом буду смотреть Илию в глаза?
Гульшан не была уверена, что все сложится так уж благополучно. В конце концов, когда ищешь ребенка, за его голос можно принять что угодно – плеск воды, крик кулика…
После того как она увидела обгоревший остов на месте дома, где прошли самые лучшие ее годы и где жили люди, которые успели так много дать ей, в душе что-то надломилось.
«Мы уже не найдем Зарину, – внезапно поняла она и даже не ужаснулась этой мысли. – Слишком много времени прошло, ребенок не может так долго прожить без воды на такой жаре…»
И все же ноги понесли ее дальше.
У рощи Гульшан разглядела три фигуры в черном, обернулась: Азим брел по солнцепеку, низко опустив голову, соломенная шляпа скрывала его глаза. Во рту он держал тонкую травинку, которая медленно покачивалась в такт его шагам.
«Мы просто успокаиваем свою совесть…» – подумала девушка, считая каждый шаг. – «Так будет проще принять… Что принять? Неизбежное. Жуткое…»
ebooksa