Лика замешкалась, но потом быстро-быстро стянула грязные тряпки и шагнула в горячую воду. Всё тело тут же заныло от боли и удовольствия, Лика не удержалась от сдавленного стона.
– Жжёт? – испуганно спросил Шор.
– Н-нет, просто, мне кажется, я сейчас потеряю сознание. Или заплачу. Не думала, что хоть когда-нибудь приму ванну.
– Дай я посмотрю, что там с твоей спиной.
Шор по краю обошёл импровизированную купель и уселся позади Лики. Он пододвинул её шкатулку поближе и осторожно провёл пальцами по краю раны, оставленной хлыстом. Лика вздрогнула от боли.
– Извини. Её нужно промыть. Будет щипать. Готова?
Лика кивнула и сжала зубы.
Шор набрал полную ладонь воды и полил Лике на спину. Вначале это было не так больно, как думалось, а потом, видимо, кровавая корка смылась, обнажив плоть. Лика зашипела.
– Думаю, заживёт. Порез неглубокий, зашивать не нужно. – Пальцы Шора задержались на её плече. Лике вдруг стало очень горячо от этого прикосновения, но парень резко убрал руку. – Ты отмокай. А я поищу, есть ли здесь что-то съедобное.
Лика погрузилась в воду по плечи. Она потёрла кожу ладонью, сполоснула волосы и позволила себе понежиться и расслабиться.
Шор взял её шкатулку. Этот жест ещё год назад показался бы Лике вопиюще непристойным, а сейчас стал естественным, если не сказать бытовым. Единственный источник света был необходим им обоим, запертым в утробе божественного чудовища, как вода или воздух. В темноте можно было порезать ноги об острые камни или провалиться в трещину.
Жёлтый огонёк неспешно удалялся, то опускаясь к полу, то поднимаясь. Шор надеялся, что тут водятся пещерные моллюски или, на худой конец, растёт съедобный мох. А может, он наткнётся на подземное озеро или реку? Или найдёт выход отсюда?
Короткий возглас заставил Лику вздрогнуть.
– Шор? Ты в порядке?
– Да! – живо откликнулся парень. – Сейчас, ай, стой ты, стой! Ага, попался!
Лика, не выдержав, вылезла из купели и оделась. Шор бежал к ней, двумя пальцами держа за хвостик какое-то насекомое.
– Смотри, это стрекотун! Панцирь отрываешь, – Шор с треском разломил насекомое. – И можно есть.
Лика, зажмурившись, быстро прожевала сопротивляющуюся добычу.
– На сырую каракатицу похоже, – пожаловалась она. Желудок сжался, но принял скудную подачку. – Их там много?
– Надеюсь, – Шор растерянно оглянулся, – там, где один, может быть и колония.