– Ты думаешь, с ребенком все будет в порядке?
– Конечно!
– И ты будешь звонить домой после каждого акта?
– Да, – голос Бертрама звучал так, как будто он повторял свадебную клятву.
– И мы сразу поедем домой? Джон и Пегги отвезут нас.
– Обязательно.
– Тогда я согласна, – выдохнула Билли, явно делая мужу гигантское одолжение, – я люблю «Ромео и Джульетту» и очень давно не видела эту пьесу!
– Отлично! Тогда я узнаю насчет билетов, – воскликнул Бертрам, настолько обрадованный перспективой провести с женой целый вечер, что полчаса телефонных переговоров не показались ему слишком высокой ценой.
К началу они немного опоздали. Ребенок капризничал, обычно Билли клала его в кроватку и уходила, настаивая, что по всем правилам науки он должен засыпать сам, но сегодня она не могла заставить себя выйти из дома, пока ребенок не заснет. Когда они наконец вышли дома, Билли поняла, что Бертраму не нравится ее платье.
– Конечно, милый, оно тебе не нравится, и я тебя не виню, – печально улыбнулась она.
– Нравится… Нравилось, пока было новое, – честно ответил ее муж. – Неужели у тебя нет другого? Это немножко… неопрятное.
– Нет, ну то есть наверное есть, – призналась Билли, – но это быстрее и проще всего надевать, а я же укладывала ребенка. Боюсь, я немного не уследила за современной модой. У меня не было на нее времени после появления ребенка. Но, думаю, скоро я это исправлю.
– Да, конечно, – согласился Бертрам, усаживая жену в автомобиль.
Билли пришлось снова извиняться в театре, потому что к моменту их приезда занавес уже поднялся и началась древняя ссора между семействами Монтекки и Капулетти, а Билли знала, как ее муж ненавидит опаздывать.
Когда же они наконец заняли свои места, Билли вовсе не смотрела на сцену и актеров.
– Как ты думаешь, с ребенком все в порядке? – прошептала она.
– Тс-с! Конечно, да, милая.
Последовала короткая пауза, в ходе которой Билли внимательно изучала программку, несмотря на полутьму в зале, потом она радостно дернула мужа за руку.
– Бертрам, пьесы лучше и придумать нельзя! В ней пять актов! Я совсем забыла, что их столько! Значит, ты позвонишь домой четыре раза!
– Да, милая, – напряженно ответил Бертрам.