Бедовый месяц

Дружным трио мы обернулись к моему мужу, в некотором ошеломлении замершему в открытом дверном проеме. Комнату уже прилично выстудило, холодный воздух стелился по полу и тревожил портьеры.

– Господин Торн тоже приехал? – тонким голосом пролепетала Лидия. – Какой позор…

Она прислонила ко лбу руку и решительно собралась уйти, но не за вещами, чтобы остановить безобразие самоустранением из домика, а в глубокий обморок. С другой стороны, тоже самоустранение, только не очень продуктивное. Дескать, я пока поваляюсь, а вы тут сами разберитесь.

– Лидия, прекрати изображать падучую! У нас все равно нет нюхательной соли, – осекла я с раздражением, какого себе никогда не позволяла по отношению к тетке. Ведь она не Вирена и обычно не бесит странными заскоками.

Однако падать в лужу мясного соуса, глянцево поблескивающего на полу, Лидию не прельщало. Ей требовалась чистота. Ведь в книгах опозоренные героини в соусы себя не роняли ни носом, ни боком, ни филейной частью и шелковые халаты неопрятно не пачкали.

Поиск места, куда можно с изяществом опуститься, отвлек тетку от обморока. Пока она высматривала приличный клочок дощатого пола, окончательно передумала терять сознание и решила еще немного порыдать.

– Где Арнольд? – между тем требовательно вопросил Филипп у дядьки.

– В спальне спрятался, – пожаловался тот. – И чем-то подпер.

Муж тихо выругался себе под нос одним из тех словечек, что ни в коем случае не предназначались для ушей благородных дам, и категорично постучался:

– Арнольд, выходите! Иначе я вас выведу сам.

Из комнаты не донеслось ни звука. Филипп схватился за ручку. В разные стороны брызнула вспышка магического света, озарившая на секунду дверное полотно. Раздался грохот отодвинутой мебели. Со звоном сорвался шпингалет. Стоило магу разжать пальцы, как ручка выпала из гнезда, оставив сквозную дырочку.

Дверь открылась от легкого толчка. Из спальни потянуло холодом. Она оказалась пуста. Кособоко стоял отодвинутый комод, кровать была смята, в кресле валялось платье и аккуратно висели на спинке длинные мужские носки. На открытом окне парусом надувалась занавеска.

– Он сбежал? – всхлипнула Лидия.

Я покачала головой:

– Надеюсь, штаны хотя бы натянул.

– Каков негодяй! – проворчал дядька. – Испортил приличную женщину и в кусты.

Строго говоря, не в кусты, а в сугроб. Филипп подошел к окну, чтобы этот самый сугроб проверить. Вдруг там торчат ноги труса, неудачно свалившегося с подоконника?

Арнольд не обнаружился, и створки с педантичной, даже мстительной, аккуратностью были сомкнуты. От деревянных рам облаком золотистой пыли вырвалось и опало магическое свечение, тонко намекнувшее, что вернуться сбежавший соблазнитель сможет только через парадные двери.

– Госпожа Вудсток, – обратился Филипп к Лидии, – соберите вещи. Мы возвращаемся в замок.

– Да я их еще и разобрать не успела, – пробормотала она, старательно разглядывая носы домашних туфель и теребя пояс на халате. – Мне надо одеться.