Бедовый месяц

Оказалось, что Рендел не убился, но сломал ногу. Как выяснилось в лекарском крыле замка, в двух местах.

Глава 10

Третий лишний

– Плохой перелом, – объявил лекарь. – Господина стоит отправить в столицу, к костоправу с магией. Чем раньше, тем лучше. В таком возрасте можно и без ноги остаться.

На этом более чем пессимистичном прогнозе Клементина охнула и полезла в карман за нюхательной солью. Баночки не нашлось. Вид у тетушки сделался такой, словно она не могла понять, чего хочет больше: рухнуть в обморок или поколотить крайне честного эскулапа, перевидавшего переломов разной степени паршивости столько, сколько Лидия не прочитала любовных романов.

Через час во внутренний двор к выходу из лекарского крыла подогнали тяжелую карету на полозьях. В таких монументальных гигантах обычно путешествовали на дальние расстояния, а моего дядюшку с Клементиной планировали везти в порт, куда в срочном порядке отправили дракона Торнов.

Пришлось споро собирать в небольшой дорожный сундук необходимые вещи, и пока багаж привязывали к карете, мы с тетушками забились в салон. Оказалось, что экипаж только выглядел просторным, но места внутри для четырех дам и спящего Рендела было маловато.

– Все из-за меня, – трагическим шепотом прорыдала Лидия, во время сборов успевшая переодеться в платье, и очередной раз утерла слезы вышитым носовым платком. – Сиал – это худшее, что со мной случилось! Зачем я сюда приехала?

– Справедливо говоря, милочка, – напомнила Марджери, зачем-то собравшаяся вместе с нами к маленькому драконьему порту под горой, – ты горничная при племяннице.

Лидия на секунду замолкла, шмыгнула носом и сконфуженно пробормотала:

– Ох, точно! А я забыла и отдала этому человеку самое главное.

– Лидия, ты умудрилась полностью опустошить счет? – насторожилась я.

Клементина, сидящая рядышком, тоже прилично напряглась: выпрямилась, подобралась и, кажется, наплевав, что потревожит дядюшку, собралась орать.

– Я о душе! – воскликнула Лидия и, экспрессивно взмахнув руками, случайно шмякнула мадам Торн по гладкой щеке. – Душу свою я ему отдала!

Тетушка незаметно выдохнула и с азартом поерзала на лавке.

– Милочка, душа – вещь эфемерная, – философски заметила Марджери. – Не заметишь, как она к тебе вернется.

– А честь и достоинство? Их я не смогу вернуть.

– Лидия, в твоем возрасте надо радоваться, что на них кто-то прельстился, – проворчала Клементина, возмутив нас всех. Был бы Рендел в сознании, тоже вознегодовал бы.

– Что ты такое говоришь? – Я толкнула ее локтем.

– Истинную правду, – огрызнулась та. – Иначе носила бы на себе, как венец безбрачия, до самых седин. С седыми волосами вообще пора думать о цвете савана, а не о всяких любовях.