Бедовый месяц

Какая предусмотрительная женщина, право слово!

– А душевную? – прошелестела Лидия с надеждой.

– Для души тебе нужен херес! – Она махнула рукой, подзывая подавальщика.

– Ох, я забыла, что мне надо покормить питомца. – Я попыталась дать деру.

– Разве к вам два раза в день не приходит зверолов? – Марджери изогнула ухоженные брови.

– Приходит, – созналась я под ее внимательным взглядом. – Я еще хотела почитать. Очень интересная книжка.

– Интереснее, чем судьба страдающей Лидии?

Они обе посмотрели на меня с укором. Понятно, что в искусстве манипуляций Марджери дала бы фору даже прожженному мошеннику, но Лидия-то когда успела поднатореть?

– Хотя бы в дамскую мне можно выйти? – кисло буркнула я, словно отпрашивалась у строгой преподавательницы немедленно отправиться в известное место.

– Мы тебя подождем, – улыбнулась мадам и отбрила подошедшего было подавальщика: – Почему не подали карту вин?

Я улизнула в дамскую комнату и, чувствуя себя шпионом на задании, специально спряталась за расписанной цветами ширмой, скрывающей две медные раковины.

В комнату кто-то вошел. Хотелось верить, что не Марджери.

– Делают вид, что ничего не происходит! – с ехидством заговорил незнакомый девичий голос.

– Им приходится держать лицо, – хмыкнула другая девушка.

– Объясните, что я пропустила, пока сидела в этом забытом святыми угодниками домике и ждала, когда отец настреляется по белкам! – всполошилась третья.

– Лиззи, ты не в курсе? Я слышала, как маменька говорила мадам Прэйм, что в Сиал на днях приехала Миранда Фарнет, любовница Филиппа Торна.

Кровь отхлынула от лица. В груди резануло, словно меня вдруг настиг сердечный приступ. Хорошо, что не паралич, иначе рухнула бы под столешницу с раковинами. Я бросила взгляд в зеркало в богатой раме и не сразу в бледной, как привидение, девице с окаменевшим лицом узнала себя.

– У Торнов же медовый месяц! – возбужденно охнула та, кого назвали Лиззи.

– В том-то и пикантность! – с торжеством воскликнула первая сплетница. – Маменька сказала, что жену Торна видели в холле вместе с Мирандой. Они о чем-то очень мило беседовали.

Перед мысленным взором появилась красивая элегантная женщина в красном, и, как в насмешку, прозвучали слова Филиппа, сказанные таким ледяным тоном, что мигом веришь, будто он ни при чем: «Я не обязан помнить всех, кто со мной знаком».