– Их величества, находя присутствие своих придворных утомительным, уединяются вместе, король с Вашей дочерью, мадам, осматривает свою галерею картин и демонстрирует ей прекрасные мраморные статуи, к очень большому удовольствию упомянутой католической королевы.
Однажды Елизавета, беседуя с мужем, спросила его:
– Если бы я умерла, Ваше Величество женились бы снова? И если да, то пал бы Ваш выбор на королеву Шотландии, как утверждают некоторые люди?
Филипп улыбнулся, а потом ответил с большой серьёзностью:
– Нет, нет, сеньора, моё положение и привычки очень отличаются от положения и привычек королевы Шотландии!
За два дня до выздоровления Елизаветы в Мадрид прибыл её соотечественник, аббат де Брантом, чьё красноречие и сплетни о французском дворе забавляли Елизавету. Она попросила герцога Альбу представить его королю, в то время как сама представила гостя дону Карлосу. Брантом был свидетелем того восторга, с которым жители Мадрида приветствовали Елизавету во время её первого появления на публике после выздоровления. Первые визиты Елизаветы были совершены в церкви и к святыням столицы, чтобы поблагодарить Бога за своё выздоровление и принести пожертвования по обету, данному во время болезни. Она ехала туда в карете, сидя впереди и откинув вуаль с лица, чтобы все могли видеть её. При этом королева была одета в белое атласное одеяние без каких-либо украшений. Толпы людей собрались, чтобы посмотреть на королеву.
– Когда она обратила к ним своё очень красивое лицо, – писал Брантом, – которое королева обычно всегда открывала, было понятно, что народ любит её с ещё большим пылом и относится к ней с почтением.
В течение пятнадцати дней подряд Елизавета продолжала свои посещения церквей и монастырей, и принесла богатые дары святыням Сан-Диего-де-Алькала и Деве Марии Аточской, покровительнице Мадрида.
Вскоре после своего прибытия у Брантома началась сильная зубная боль, которая помешала ему в течение двух дней засвидетельствовать своё почтение королеве.
– Когда Её Величество убедилась в моей болезни, – рассказывает Брантом, – она прислала своего аптекаря, который принёс мне траву, оказавшую особое действие на мой больной зуб; когда я положил упомянутую траву на него, боль немедленно прошла.
Своим поступком Елизавета навеки завоевала его сердце. В другой вечер, когда жизнерадостный аббат развлекал королеву анекдотами о дворах Франции и Португалии (где побывал перед этим), вошёл камергер, чтобы объявить о визите Хуаны Австрийской.
Поклонившись королеве, аббат хотел удалиться, однако Елизавета сказала:
– Задержитесь, господин де Бурдейль. Сейчас Вы увидите красивую и учтивую принцессу, с которой Вы, возможно, будете рады познакомиться. Её Высочество также будет рада познакомиться с Вами, поскольку Вы так недавно видели короля, её сына.
После приветствий Елизавета сообщила инфанте, что она беседовала с господином де Бурдейлем, аббатом де Брантомом, камердинером короля, её брата, который недавно покинул Лиссабон. Тогда Хуана выразила желание задать несколько вопросов, касающихся двора её сына. Брантом приблизился и был представлен сестре короля, после чего преклонил колени и поцеловал край платья Хуаны, а после – её руку.
– Госпожа принцесса, – утверждал аббат, – была миловидной и грациозной дамой, очень роскошно одетой в шёлковые одежды и в шляпке из белого крепа, которая острием спускалась ей на лоб.
Затем Хуана задала ряд вопросов относительно молодого короля Португалии, своего сына, она спросила о занятиях Себастьяна и о том, каково было мнение Брантома о его королевских качествах.
– Я отвечал на все эти вопросы по-испански, – рассказывал Брантом, – на этом языке я тогда говорил так же хорошо или даже лучше, чем на французском.
Затем принцесса спросила:
– Красив ли мой сын и на кого он больше всего походит чертами лица?
Галантный ответ Брантома был таков:
ebooksa