Лучшая принцесса своего времени

– Его величество – один из самых могущественных принцев в христианском мире, и он – точная копия своей королевской матери.

Хуана улыбнулась, явно довольная комплиментом, и лёгкий румянец выступил на её щеках. Таким образом, беседа продолжалась до тех пор, пока не появились главный камергер и камеристка, чтобы сопроводить королеву на ужин с королём.

После того, как инфанта удалилась первой, Елизавета повернулась к искушённому придворному своего брата и, улыбаясь, сказала, прежде чем покинуть комнату:

– Господин де Бурдейль, Вы доставили мне огромное удовольствие, когда сказали принцессе то, что Вы думаете в отношении короля, ее сына.

Затем Елизавета добавила, что принцесса очень желала бы выйти замуж за её брата-короля, чему она сама была бы очень рада.

Тем временем Карл IХ и его мать отправили Шарля де Монморенуа, сеньора де Меру, к испанскому двору со специальной миссией поздравить короля и королеву со счастливым выздоровлением Елизаветы. Когда Меру прибыл, Филипп только что покинул Мадрид, чтобы пожить две недели в Эскориале и проинспектировать ход работ по его строительству. Поскольку король отсутствовал, этикет требовал, чтобы Меру оставался в доме Сен-Сюльписа до возвращения католического короля, но Филипп, догадываясь, с каким нетерпением королева ожидает писем матери и брата, разрешил жене дать ему публичную аудиенцию.

Меру сообщил Елизавете о том, что после провозглашения Карла IХ совершеннолетним Екатерина объявила о своём намерении взять юного короля в длительное турне по стране, дабы представить его народу. И что во время этого грандиозного путешествия она надеется встретиться на границе с дочерью и зятем.

Глава 16

Путь на родину

Ещё в июле 1560 года королева-мать напомнила Себастьену де л'Обеспину о своём заветном желании. Однако на этом пути её поджидало много трудностей, так как многие в Испании, в том числе, и герцог Альба, были против этого, не считая принца Эболи. Месяц спустя епископ Лиможа сообщил Екатерине Медичи, что встречу придётся отложить на несколько лет из-за слабого здоровья дона Карлоса, без которого король не хотел отправляться в путешествие.

В январе 1562 года дело почти не продвинулись вперед, хотя посол сообщил:

– Что касается встречи, Его Величество желает её и действительно сделает это, если он поедет в Монсон, но я уверен, что это произойдёт через несколько месяцев.

Тогда Екатерина Медичи приказала:

– Добейтесь у короля более точных сведений и серьёзного обещания.

Но епископ Лиможа покинул Испанию в мае, так и не добившись от Филиппа II никаких обещаний.

Новая возможность возникла во время подготовки католического короля к поездке в Арагон в июле 1563 года, о чём намекнул новому послу Руй Гомес. Осознав эту новую возможность, Екатерина Медичи попросила дочь обратиться к принцу Эболи и герцогу Альбе, чтобы те уговорили Филиппа на встречу. Однако поняв по настроению мужа, что это ни к чему не приведёт, Елизавета отказалась от предложения матери.

13 января 1564 года Сен-Сюльпис сообщил Екатерине, что Филипп II якобы собирается отправить Франсиско де Алаву во Францию, чтобы обсудить с ней организацию встречи. Однако в феврале посол уже утверждает, что «необходимо остыть»: после своей поездки в Арагон Филипп II вернулся к жене. 7 октября маркиз вновь упомянул в своей переписке о возможности встречи. Тем более, что грандиозное путешествие, предпринятое Карлом IX и его матерью со всем двором по Французскому королевству с конца января открывало в этом деле новые возможности. 21 ноября Сен-Сюльпис отправил секретную депешу Екатерине Медичи и её сыну, в которой рассказал о беседе с Филиппом II. Последний поинтересовался маршрутом королевского путешествия, и посол ответил, что Карл IX собирается посетить Нарбонну, Тулузу и Байонну вблизи пиренейской границы. Одновременно посол попытался успокоить Альбу следующими словами:

– Это ведь обычная встреча, которую диктуют узы кровного родства.

Как обычно, Филипп со своей супругой отправился на рождественские праздники 1564 года в Аранхуэс, в то время как Хуана искала уединения в основанном ею монастыре в Мадриде. А в конце января 1565 года Сен-Сюльпис уже отправил Карлу IX и Екатерине Медичи запись своей беседы с Филиппом II и Альбой о подготовке и условиях встречи.

– На мой взгляд, Её Величеству лучше всего встретиться с королевой-матерью в Байонне, – предложил посол.

Однако Альба возразил: