(2) В состав Добровольческой армии народа Китая включить 13-й корпус и приданные ему 38-ю, 39-ю, 40-ю, 42-ю армии, а также штаб погранартиллерии и приданные ему 1-ю, 2-ю, 8-ю артиллерийские дивизии. Все вышеупомянутые части немедленно привести в боевую готовность и выступить по получении приказа. (Приказ был отдан 9 октября 1950 года. –
(3) Назначить товарища Пэн Дэхуая командующим и по совместительству политкомиссаром Добровольческой армии народа Китая.
(4) Определить административный район Северо-Восточного Китая в качестве тыловой базы нашей Добровольческой армии народа Китая; в этой связи и осуществлять все необходимое тыловое снабжение, а также выполнять обязательства по помощи корейским товарищам; возложить ответственность за координацию, руководство и обеспечение работы по выполнению обязательств по оказанию помощи корейским товарищам на командующего и по совместительству политкомиссара Военного округа Северо-Восточного Китая товарища Гао Гана.
(5) Наша Добровольческая армия народа Китая, будучи введена в пределы Кореи, обязана проявлять чувства дружбы, любви и уважения по отношению к народу Кореи, народной армии Кореи, демократическому правительству Кореи, Трудовой партии Кореи (то есть к Коммунистической партии), а также к другим демократическим партиям и группировкам и к вождю народа Кореи товарищу Ким Ир Сену, строго соблюдать воинскую и политическую дисциплину; именно это и представляет собой крайне важную политическую основу, гарантирующую выполнение военных задач.
(6) Необходимо со всей глубиной оценивать всевозможные трудности, которые могут возникать и несомненно возникнут, а также быть готовыми преодолевать эти трудности, проявляя высокой степени энтузиазм, смелость, скрупулезность, терпение, упорство в труде.
В настоящее время и обстановка в межгосударственных отношениях в целом, и ситуация внутри нашей страны благоприятны для нас и не благоприятны для агрессоров, и если только товарищи проявят решительность и смелость и сумеют должным образом сплотить народ, будут умело вести боевые действия против агрессоров, победа в конечном счете будет за нам»[193].
12 октября 1950 года Ким Ир Сен обратился к Мао Цзэдуну через Пэн Дэхуая с просьбой ускорить ввод в Корею китайских войск, поскольку три американские дивизии, английская бригада и южнокорейская дивизия готовятся захватить Пхеньян. Северокорейская армия после сентябрьского разгрома насчитывала не более 50 тысяч солдат и офицеров. Мао в 8 часов вечера 12 октября направил телеграмму Пэн Дэхуаю, приказав временно приостановить выполнение приказа от 9 октября о вводе китайских войск в Корею. 13 октября Сталин писал Ким Ир Сену: «Мы считаем продолжение сопротивления бесперспективным. Китайские товарищи отказываются участвовать в военном отношении. В этих условиях Вы должны подготовиться к полной эвакуации в Китай и/или в СССР… Потенциал для борьбы с противником в будущем должен быть сохранен»[194].
Проведя совещание с Лю Шаоци, Чжу Дэ, Пэн Дэхуаем и другими руководителями, Мао направил 14 октября Чжоу Эньлаю следующую телеграмму: «(1) В результате обсуждения члены Политбюро пришли к единогласному мнению о том, что все-таки целесообразно ввести наши войска в Корею. На первом этапе направить наши войска против марионеточных сил (марионеточными называются политические режимы, которые полностью зависят от внешних сил в проведении внешней и внутренней политики, уподобляясь куклам-марионеткам, движениями которых управляет артист, деpгающий за веревочки. –
(2) Такого рода активный шаг с нашей стороны отвечает интересам Китая, Кореи, Востока, всего мира. Если же мы не введем в Корею свои войска, враг придвинется к реке Ялуцзян, реакционеры и внутри нашей страны, и вообще в мире будут торжествовать, иначе говоря, это будет невыгодно со всех сторон. В этом случае отвлечены будут все наши войска, расположенные у границ в Северо-Восточном Китае, враг будет контролировать источники электроэнергии всего юга Маньчжурии.
Подводя итоги, мы полагаем, что следует принять участие в войне, необходимо принять участие в войне; участие в войне принесет большую пользу; неучастие в войне нанесет больший вред»[195].
Сталин 13 октября телеграфировал Ким Ир Сену: «Только что получил телеграмму от Мао Цзе Дуна, где он сообщает, что ЦК КПК вновь обсудил положение и решил все же оказать военную помощь корейским товарищам, несмотря на недостаточное вооружение китайских войск. Жду подробных сообщений от Мао Цзе Дуна…»[196] Генералиссимус приказал Ким Ир Сену «отложить временно исполнение посланной Вам вчера телеграммы об эвакуации Северной Кореи и об отходе корейских войск на север»[197].
14 октября, получив подробную телеграмму от Мао, Сталин успокоил северокорейского лидера: «После колебаний и ряда временных решений китайские товарищи наконец приняли окончательное решение об оказании Корее помощи войсками. Я рад, что принято наконец окончательное и благоприятное для Кореи решение… Конкретные вопросы, связанные с выступлением китайских войск, придется Вам решать совместно с китайскими товарищами. Необходимая техника для китайских войск будет поставлена из СССР.
Желаю Вам успехов»[198].
Генералиссимус пообещал прикрыть китайские войска советской авиацией. 18 октября в 9 часов вечера Мао Цзэдун отдал официальный приказ о начале ввода войск 19 октября. В этот день Мао послал китайские войска, официально именовавшиеся «народными добровольцами», в Корею на помощь Ким Ир Сену для борьбы с американскими и южнокорейскими войсками[199].
Армия Пэн Дэхуая вошла в Корею и отбросила войска ООН к 38-й параллели. Китайцы и северокорейцы заняли Сеул, который, впрочем, американцы отбили. Фронт замер по 38-й параллели с небольшими отклонениями от довоенной линии разграничения. Война зашла в тупик. 1 марта 1951 года Мао написал Сталину: «Форсировать войну в Корее не следует, так как затяжная война, во-первых, даст возможность китайским войскам обучиться современному бою на поле сражения и, во-вторых, колеблет режим Трумэна в Америке и роняет военный престиж англо-американских войск»[200]. В том же письме Мао сообщал: «Потери китайских добровольческих войск в ходе прошлых четырех операций в боях и вне боев (убитые, раненые и вышедшие из строя по другим причинам) составляют более 100 000 человек. Для восполнения этих потерь будет использовано 120 000 человек старых солдат и новобранцев. Предполагается, что в течение текущего и будущего годов будут еще понесены потери в количестве 300 000 человек. Таким образом, придется использовать для пополнения еще 300 000 человек с тем, чтобы обеспечить тактику поочередного использования сил в войне»[201]. Максимальная численность китайской «добровольческой» армии в Корее достигала 1 450 тысяч человек.
В письме от 1 марта Мао информировал Сталина: «Опыт ведения военных действий в январе-феврале месяцах показал, что когда наши три корпуса из-за сравнительно больших потерь в районе севернее Канко вынуждены были иметь передышку и переформирование, то на фронте осталось только шесть корпусов, численность личного состава которых сильно сократилась и которые не получили пополнения, по этому мы, не имея резерва, не могли развивать успех операции, а когда противник посылал подкрепление, мы не могли вести с ними борьбу. Одновременно с этим, по мере продвижения наших войск на юг, линии коммуникаций удлинялись, увеличились трудности в снабжении, мы были вынуждены оставлять войска для охраны тылов. Поэтому без разгрома большого количества войск противника и без наличия авиационного прикрытия нам трудно будет разгромить противника по частям, если противник слишком рано будет оттеснен на юг»[202].
Из-за господства авиации США в воздухе и превосходства американской армии в оснащенности тяжелым вооружением, а также в уровне обученности войск китайская армия в Корее несла гораздо большие потери, чем противник. Мао писал Сталину, что «противник имеет преимущество в огневых средствах»[203]. В Корее действовал советский авиационный корпус. Но он защищал только тыловые объекты, поскольку советским летчикам было запрещено приближаться к линии фронта из опасения, что они могут быть сбиты и попасть в плен. Поэтому они не могли прикрывать китайские и северокорейские войска на поле боя.
Надо отметить, что китайские дивизии уступали северокорейским в оснащении тяжелым вооружением и боевой техникой и были хуже обучены ведению регулярной войны. Зато они меньше зависели от снабжения с тыловых баз и от подвоза автотранспортом, так как имели с собой недельный запас боеприпасов и продовольствия. А это делало китайские войска менее чувствительными к ударам американской авиации по путям снабжения и тыловым базам. Китайские добровольцы наступали густыми цепями прямо по минным полям, но их волны разбивались об американские и южнокорейские укрепления.
С лета 1950 года Мао Аньин работал заместителем секретаря парторганизации на Пекинском главном машиностроительном заводе, но, когда началась война в Корее, подал заявление с просьбой направить его на фронт. Сын Мао Цзэдуна служил переводчиком в штабе командующего Добровольческой армией Пэн Дэхуая и переводил беседы Пэн Дэхуая и Ким Ир Сена. Вскоре после прибытия на корейский фронт Мао Аньин погиб при бомбардировке американцами штаба Пэн Дэхуая 25 ноября 1950 года[204].
Мао очень тяжело переживал гибель сына, хотя и сказал: «Такова война, жертвы были и будут всегда, это ничего»[205]. Он несколько дней почти ничего не ел и совсем не спал. Председатель сидел в кресле и беспрерывно курил.