Биограф Ивана Грозного Анри Труайя высказался немного по-другому, но смысл тот же:
„Новая жена, Мария Долгорукова, огорчает царя ещё больше, чем предшественницы: во время первой брачной ночи он понимает, что она не девушка. Этот обман выводит его из себя — это кажется ему надругательством не только над государем, запятнан сам Бог“.
Так это было или иначе, но самое ужасное заключалось в том, что никто ничего не расследовал. Всё было решено одним приказом царя, одной монаршей волей.
И удивительно, что речь шла не о преступнике, покусившемся на монарха, а о молодой женщине, на свадьбе у которой день назад все дружно гуляли».
Избавляться от неугодных жён начали ещё при Иване III. Но не так коварно, как это сделал Иван Грозный. На протяжении многих веков тюрьмой для царственных узниц служил Суздальский монастырь.
«Женский монастырь в Суздале был заложен в 1364 году на правом берегу реки Каменки. Согласно легенде, именно в этом месте ладью правителя Нижегородско-Суздальского княжества Андрея Константиновича захватила страшная буря. Перед лицом смерти князь пообещал в случае спасения построить на берегу новый девичий монастырь, и непогода тут же утихла.
Исполняя обет, правитель основал новую обитель, правда, от тех первых деревянных строений до нашего времени не осталось ничего. Монастырь долгое время не был примечателен, пока здесь не приняла постриг старшая дочь Ивана III Александра. Начиная с этого момента обитель в Суздале стала пользоваться популярностью у знати.
С каждой новой монахиней из родовитой семьи монастырь получал достаточно крупные подарки от родственников, в результате чего за несколько веков все деревянные постройки были заменены на каменные. Заново были построены Покровский собор, величественная надвратная Благовещенская церковь и массивная стена с восьмигранными башнями.
Если по поводу инокини Александры историки точно не уверены — возможно, что постриг она приняла добровольно, хотя, может быть, и стала заложницей интриг своего брата Ивана Молодого против второй жены отца Софьи Палеолог, то большинство остальных знатных женщин и девушек попадали в эту обитель не просто из желания найти покой от мирской суеты.
Несколько десятков знатных пленниц приняли постриг в стенах Покровского монастыря, и большинство из них здесь же были похоронены. Ссылали женщин как неудобных наследниц, некоторые были жёнами, не сумевшими в срок родить сына — продолжателя знатной фамилии, многие принимали постриг после гибели мужа на плахе.
Четыре инокини выделяются в этом печальном списке особо — они попали в монастырь сразу с царского трона. Первая из них — инокиня Софья, в миру была женой Василия III. Великая княгиня московская Соломония Сабурова когда-то была выбрана царём из 500 невест, собранных со всей страны. После 20 лет брака царица так и не родила.
Развод государя и ссылка бывшей жены в монастырь до сих пор на Руси не случались. Выступавшие против расторжения брака Вассиан Патрикеев, митрополит Варлаам и преподобный Максим Грек также были сосланы, причём митрополит впервые в русской истории был лишён сана. Такими путями Иван III шёл к новому браку.
„Соломония, оказывается, энергично сопротивлялась постригу и растоптала монашеское одеяние. Тогда один из ближайших советников Василия III, Иван Шигона, не только выразил ей резкое порицание, но и ударил её бичом. После того как Шигона сказал, что пострижение производится по воле государя, Соломония смирилась со своей участью“ (из Записок Сигизмунда фон Герберштейна, дипломата Священной Римской империи).
Существует легенда, которую пересказывает тот же Герберштейн, что царица во время пострига была беременна и поэтому так яростно сопротивлялась. Якобы уже в Суздальском монастыре она родила мальчика Георгия, отдала его на воспитание, а сама устроила ребёнку ложные похороны, чтобы отвести от него возможных убийц.
Согласно народной молве, Георгия вывезли в Керженские леса, где тайно воспитывали в лесных скитах, а выросший царский отпрыск стал затем знаменитым разбойником Кудеяром и доставил много волнений своему брату — Ивану Грозному.
Инокиня София постепенно примирилась со своей участью, она жила как обычная монахиня и после смерти была причислена к лику святых как преподобная София Суздальская. После неё такая же судьба постигла ещё четвёртую супругу Ивана Грозного Анну (всего через год после свадьбы она наскучила государю) и жену Василия Шуйского (царица Мария Буйносова-Ростовская превратилась в инокиню Елену).
Последней царственной пленницей святого места стала Евдокия Лопухина, жена Петра I. „Здравствуй, свет мой, на множество лет! Просим милости, пожалуй, государь, буди к нам, не замешкав. А я, при милости матушкиной, жива. Женишка твоя Дунька челом бьёт“, — так ласково писала молодому мужу Евдокия Лопухина, поджидая государя из очередной поездки.
Историки считают, что сначала этот брак был вполне счастливым, однако Пётр быстро охладел к жене, даже несмотря на рождённых ею наследников. В 1697 году через посредников царь попытался уговорить надоевшую супругу уйти в монастырь по доброй воле, однако она отказалась. В Суздальский Покровский монастырь женщину привезли под конвоем, там она была пострижена под именем Елены. Как объяснил Пётр позднее в манифесте, — „…за некоторые её противности и подозрения“.
Содержания ей выделено не было, поэтому сначала Евдокия была вынуждена молить своих родственников: „Хоть я вам и прискушна, да что же делать. Покамест жива, пожалуйста, поите, да кормите, да одевайте, нищую“. Однако позднее ей начали оказывать покровительство многие высокопоставленные лица, и зажилось бывшей царице за монастырскими стенами не так уж и плохо.
Для неё выстроили отдельный дом, где она жила как мирянка и даже нашла новое сердечное увлечение. Закончилась эта весёлая жизнь опять по прихоти Петра. Через 20 лет после пострига он надумал искать у бывшей супруги доказательства измены по делу своего сына Алексея. Обнаружив, что бывшая царица вовсе не замаливает грехи, а живёт в своё удовольствие, он разошёлся не на шутку.