Мыши-вампиры

Вампир тихо пошевелился и что-то произнес во сне на непонятном, отвратительном языке.

Грязнуля в страхе отшатнулся, но вампир снова затих. Грязнуля вгляделся в его глаза, пораженный их зловещей глубиной.

Осторожно закрыв крышку, Грязнуля пробрался через дыру обратно в яму.

– Плакса! – позвал он. – Нюх! Бриония! Кто-нибудь, помогите! Сбросьте молоток и стамеску… То есть кол, конечно! Умоляю, скорее! Не знаю, который час, но думаю, уж скоро полночь!

Прислушался. В ответ ни звука. Он крикнул снова, очень боясь разбудить вампира. Ответа не было. Очевидно, друзья ушли обыскивать другие помещения собора. Грязнуля поклялся никогда не прощать Плаксе его забывчивость! Наверняка он просто-напросто забыл, где находится яма! Грязнуля остался предоставленным самому себе, а в данных обстоятельствах это было совершенно ужасно!

Он вернулся и проверил гроб. Вампир еще спал. Грязнуля снова осмотрел все стены, но выхода не нашел. Как же не попасть на глаза вампиру? Можно вернуться в яму… Но не слишком ли это просто? Вампир обязательно заметит дыру и заглянет в нее. Нет, яма не годится!

Высоко подняв свечу над головой, Грязнуля внезапно заметил пробоину в кирпичной кладке потолка. Через нее был виден небольшой зал, по периметру которого были выдолблены ниши, а в них стояли статуи куньих. Грязнуля узнал барсука в старинном камзоле, горностаев с посохами и книгами в лапах. Некоторые были в шлемах, и их морды отличались редкой свирепостью. Была пара монахов. Некоторые ниши пустовали, по-видимому, статуи, стоявшие в них, были разрушены.

Грязнуля принял решение – и как раз вовремя, потому что вампир зашевелился, прежде чем подняться из гроба. Собрав все силы, ему удалось вскарабкаться по стене к пробоине. Затем Грязнуля юркнул в одну из пустых ниш. Он задул свечу и застыл там словно статуя.

В этот момент крышка гроба отлетела в сторону. Вампир сел и откашлялся. Несколько мгновений неподвижно сидел в темноте, привыкая к мысли, что снова бодрствует. Наконец поднялся со своей дневной постели и принюхался. Он ощутил запах ласки.

Вампир зарычал и начал обследовать свою спальню, принюхиваясь и стараясь обнаружить запах чужака. Но его сбивали с толку мощные специфические ароматы подземного царства. Его нос ничего не говорил ему, кроме того, что где-то неподалеку был ласка с горящей свечой. Но вероятно, он уже ушел, оставив после себя лишь эти запахи.

Однако вдруг он еще здесь?

Горностай-вампир стал обыскивать помещение, передвигая камни, доски и человеческие кости.

Грязнуля стоял совершенно неподвижно, отлично понимая, что вампир прекрасно видит его в темноте.

Пару раз вампир оказывался в опасной близости, он останавливался, потом снова продолжал поиски, и все это время Грязнуля продолжал изображать статую. Он даже, сколько мог, перекосил морду, чтобы стать похожим на прочие изваяния, потрескавшиеся от времени.

В конце концов вампир угомонился. Теперь Грязнуле требовалось навострить уши, чтобы услышать, куда вампир направит свои лапы. Сначала горностай что-то поскреб, потом начал ворчать. Затем наступила тишина.

Наконец Грязнуля понял, что можно зажечь свечу. Тщательно оглядевшись, он заметил неплотно пригнанный камень, за которым обнаружил ход, ведущий наверх. Вскоре он выбрался на свободу.

35

– Грязнуля! – воскликнул Плакса, когда тот внезапно появился в ризнице. – Все в порядке?

У бывшего фонарщика вмиг посветлело на душе.

– Рад видеть тебя, Плакса, – дрожащим голосом произнес он. – Никогда так не радовался при виде тебя, как сейчас!