Большой зал был набит битком. Казалось, здесь собрались буквально все жители Кранчена. Разумеется, Бумбача легко было узнать по габаритам, как, впрочем, и Флоретту, неотступно следовавшую за ним (или наоборот!). Время от времени в зале раздавались громкие щелчки зубами, когда звери встречали собственные морды на чужих туловищах. Ласки тоже занялись поиском своих масок-морд.
Нюх довольно быстро нашел свою на самке лемминга. Встреча с собственным изображением произвела жутковатое впечатление. Он не мог понять, что забавного находят местные звери в этом развлечении? Особенно неприятно было, если он натыкался на маску смерти. Впрочем, разница между масками смерти и танца была не так уж велика, если забыть, что на одной изображен живой зверь, а на другой – мертвый.
– Привет! – поздоровался он со своей маской. – Могу я узнать твое имя?
– Такие вопросы задавать не принято! – ответил неизвестный Нюху хрипловатый голос.
– Прости, забыл! Я бы хотел потанцевать… то есть не хотела бы ты потанцевать со мной? Не очень-то приятно встретиться с собственным изображением! Тут и впрямь не поймешь, кто есть кто, правда?
– Если ты уверен в себе, это не имеет никакого значения!
Слышать это было немного странно, но Нюх все же вывел партнершу в центр зала и повел в танце. У ласок очень характерная манера танцевать: они совершают волнообразные движения от кончиков лап до головы. Лемминги же подпрыгивают и картинно изгибаются под углом. Поэтому Нюх довольно долго мучился со своей партнершей, пока к обоюдному удовольствию оркестр не умолк.
– Благодарю! – отведя партнершу к краю площадки, произнес он. – Было очень… э, интересно!
– А должно было быть приятно!
– Ну, в некотором смысле и приятно.
Нюх раскланялся, отошел и стал рассматривать гостей.
«А вот и принц Мизка!» – узнал он, бросив взгляд на танцующих. Хотя, конечно, тот больше не был принцем, ибо, отказавшись от титула, стал первым президентом Слаттленда. Нюх хотел было подойти к нему и поговорить, но вовремя вспомнил, что под его маской скрывается какой-то другой зверь. Стало быть, экс-принц тоже здесь, но, разумеется, под другой маской.
– Как интересно! – пробормотал Нюх. – Вполне вероятно, Свелтлана тоже здесь! Нужно поискать ее маску. И если она тут, нужно быть осторожным.
Пока он искал маску Свелтланы, до него донесся голос Плаксы. Тот яростно пытался добиться от Бумбача ответа на вопрос, чья же на нем маска?
– Я не должен этого говорить.
– Да ладно! Я-то догадался, что ты – Бумбач. А я – Плакса! Но вот чью морду я надел?
Бедный Плакса! По иронии судьбы ему надели его собственную маску! Он изображал самого себя. Такое могло случиться только с ним!
Нюх тем временем мысленно разделил зал на части и в каждой из них поискал маску Свелтланы. Сделать это было нетрудно: звери почти не двигались, а стояли группами, боясь потерять в толпе тех, кого узнали. Это обстоятельство значительно облегчило работу Нюху.
Вот он наткнулся на маску Грязнули, затем снова на свою собственную, заметил маску Брионии, но Свелтланы так и не обнаружил. Нюх начал успокаиваться. Не хватает еще стать параноиком! Если он до сих пор не увидел ее, значит, Свелтланы здесь и нет. Можно расслабиться!
Нюх принялся искать Брионию, костюм которой был ему известен. Когда он нашел ее и пригласил на танец, она немного напряглась, и Нюх предположил, что она его не узнает. Это было странно, ведь ласок на балу было совсем немного. Однако, так или иначе, дама приняла его приглашение, и они начали двигаться – гибко и изящно, как и полагается танцующим ласкам. Все лемминги остановились, с восхищением глядя на них. Бриония, на которой, судя по невзрачной, мятой физиономии, была маска какого-то мелкого лавочника или ремесленника, снова как-то отдалилась, едва Нюх заговорил с ней.