– Льюис, – у Дэвида для своего друга было важное поручение. – Пожалуйста, не расслабляйся ни на секунду. Если почуешь что-то неладное, сразу же дай мне знать, договорились?
– Мяу, – подтвердил кот.
– Как я понимаю, здесь дела обстоят еще хуже, чем в Альтере, – сказал он, имея в виду сложную структуру пространства и времени.
На первый взгляд, вокруг ровным счетом ничего не изменилось: все тот же кабинет со стеллажом, столом и креслом, но он был точным зеркальным отражением. Теперь стеллаж стоял по правую руку от входа, а на левой стене висели цветные фотографии, с которых смотрели счастливые лица. Дэвид, его отец и мама. Он наконец увидел ее лицо. Красивая молодая женщина с длинными волнистыми волосами светло-русого цвета. На фотографии, где она обнимала Дэвида сидя на траве, ее большие зеленые глаза сияли счастьем, а улыбка была одной из самых искренних, что он видел за всю свою жизнь.
– Она где-то здесь, – вымолвил мистер Розен и провел пальцами по фотографии.
Дверь заскрипела и медленно открылась нараспашку, заставив путников замереть в ожидании худшего, но ничего не произошло. Бок о бок они направились к выходу, то и дело останавливаясь и прислушиваясь. Спешить нельзя было ни в коем случае. Конечно, если бы Дэвид был полным дураком, то он бы бегал по дому с криками: «Мама, ты где? Мама, отзовись!» К счастью, мозги у него работали.
В темном коридоре, где не горела ни одна из ламп, Дэвид и Льюис оказались на распутье. Куда идти? Что делать?
– Есть идеи? – прошептал Дэвид.
Кот навострил уши и принюхался. В ожидании решения друга мистеру Розену почудилось, будто и стены, и пол, и потолок едва видимо расширяются и сужаются. Словно весь дом дышит. Он приложил руку к стене, и движение тут же остановилось. Галлюцинация? Учитывая пульсацию дома, которую он видел и чувствовал, находясь на пшеничном поле, смахивало на правду.
Чтобы не издавать лишних звуков, Льюис привлек внимание хозяина тем, что боднул его ногу и, припав к земле, пошел в сторону гостиной. Дэвид сразу последовал за ним.
– Я в землю зарою мешочек с добром, – звучал из помещения женский голос, напевавший странную песню, – и карту к нему своим детям отдам. Пусть годы пройдут…
Мистер Розен из-за угла заглянул в гостиную, но там не было никого, а голос растворился в темноте. Несмотря на полумрак, создаваемый тусклым светом с улицы, он узнавал обстановку по очертаниям мебели.
Кот под ногами зашипел. Дэвид взглянул на него и увидел вздыбленную по всему телу шерсть, а хвост торчал трубой.
– Что случилось? – Дэвид проследил за его взглядом, направленным прямиком в угол комнаты, где не мог ничего различить. – Там кто-то есть?
Льюис взревел, словно готовясь к битве, и еще яростнее зашипел. По полу из темноты потянулись тощие руки с длинными пальцами. Одна рука, две, три, четыре, пять. Дэвид схватился за выключатель на стене и щелкнул его вверх. Буквально на долю секунды лампочка под потолком вспыхнула, а затем взорвалась, разлетевшись на осколки, но даже этого мгновения хватило, чтобы понять, что там никого нет. Руки исчезли. Кот перестал шипеть, но все еще недовольно рычал.
– Дэвид, я спасу тебя, – где-то совсем рядом прямо за спиной послышался голос.
Мистер Розен обернулся. В конце коридора в кухонном проеме неподвижно стояла женщина.
– Мама, это ты? – несмело позвал ее Дэвид.
Женщина не шевельнулась.
– Мама, я пришел к тебе. Я – Дэвид, твой сын.