– Я защищу тебя от него, – прозвучал тот же голос из гостиной, из-за чего мистер Розен резко обернулся и увидел еще одну женщину рядом с окном.
– Мама, пожалуйста, остановись, – чтобы хоть как-то держать их обеих в поле зрения, он прижался спиной к дверному косяку и смотрел то в сторону кухни, то в сторону окна.
– Дээээээвид, – услышал он возле самого уха.
Но едва он попытался дернуться, как понял, что его кто-то держит. Возникшие прямо из стен руки, крепко схватили Дэвида и прижали к косяку. Не теряя времени даром, Льюис вцепился в одну из них зубами, но это не возымело никакого эффекта. С большим трудом мистеру Розену удалось разжать пальцы, и он рухнул на пол. Потеряв из вида обеих женщин, Дэвид вскочил на ноги. У окна уже не было никого, а вот возле кухни их стало две.
– Послушай, я не причиню тебе зла. Ты ведь ждала меня, правда?
Женщины синхронно повернулись друг к другу лицом и снова замерли. Это произошло настолько быстро, что напомнило плохую видеозапись, на которой из-за дефекта картинка то и дело перескакивает с места на место.
– Мама, это я, – Дэвид сделал несмелый шаг, боясь в душе, что они могут на него наброситься, но ничего подобного не произошло, и тогда он сделал еще один шаг.
Женщины, подобно манекенам в магазине, стояли неподвижно. Он не мог их рассмотреть, ведь видел только черный силуэт на тусклом фоне. Тогда с чего он решил, что это его мать? Пусть прозвучит неубедительно, но он просто чувствовал это сердцем.
– Все будет хорошо. Я тебе обещаю, – он продолжал двигаться вперед, но расстояние и не думало сокращаться. Дом шутил с ним злую шутку, заставляя тянуться к тому, чего не достичь.
Женщины резко ударились лбами и отклонились назад. Удар, еще удар.
– Прекрати! – Дэвид перешел на бег.
– Мяу! – послышался голос Льюиса, который бросился вдогонку.
Все быстрее и быстрее. Удары становились чаще и сильнее. Пространство заполнилось лязгом костей.
– Хватит! Я прошу тебя! – надрывающимся голосом умолял мистер Розен.
Они и не думали его послушаться. Удары становились сильнее, пока наконец путники не услышали хруст ломающихся костей. Черепа женщин не выдержали и проломились, вонзаясь осколками в мягкую плоть мозга. Со всех сторон раздался пронзительный крик тысячи голосов, отчего барабанные перепонки готовы были вот-вот лопнуть. Дэвид зажмурился, стиснул зубы и от боли закрыл уши руками. Звук нарастал и нарастал, пока не исчез так же неожиданно, как появился. Открыв глаза, мистер Розен обнаружил себя стоящим в своей комнате. Здесь все было как прежде. За окном ярко светило солнце и пели птицы.
– Мяу, – встревоженно сказал Льюис, сидевший на подоконнике.
– Это какое-то безумие. Я ничего не понимаю, – признался мистер Розен.
– Дэвид, – послышался громкий голос матери. – Спускайся, завтрак остывает. Я не буду его заново разогревать.
– Пойдем. Нужно разобраться со всем.
Они спустились вниз и одновременно с опаской выглянули из-за угла. Кухня сверкала чистотой. На обеденном столе стояла тарелка с кашей и чашка с горячим чаем. Намывая посуду, мама суетилась у раковины и пританцовывала под песню, игравшую по радио. Дэвид опустил взгляд на Льюиса, а тот в свою очередь посмотрел на хозяина.