«А ты согласна его попросить? — проснулся в ней другой голос, до отвращения рассудительный. — Ты сама-то хочешь провести рядом с ним всю жизнь?! Только не повторяй про истинную пару, вам обоим давно понятно, что у вас все не так, как в легендах! По-своему, глупо, неправильно… Какая истинная связь может заставить то тянуться друг к другу, то отталкиваться в сомнениях?! У истинных возлюбленных все просто, они друг без друга жить не могут, они друг для друга — целый мир! А ты ведь можешь остаться без Хольма и не умереть, правда?»
«Могу, наверное, — вздохнула про себя Лестана. — Вот живет ведь как-то тетушка Аренея одна! Всю жизнь посвятила заботе о больных и раненых, уважаема и почитаема… Хотя ни для кого не секрет, что поведи она бровью — и Коготь Арлис в тот же момент предложил бы ей брачный браслет. Но об этом даже говорить не принято, никто и не говорит, уважая их обоих. А жаль… Но так получилось, что все счастливы быть не могут, и Аренея выбрала счастье любимой сестры. Да, но ведь Хольм никого не любит! Он сам сказал, что Ингрид была лишь увлечением, и я сердцем чувствую, что это правда. Глупо ревновать к покойнице… Но еще глупее отдавать его неизвестно кому! Той, кого он еще только может встретить в будущем, и неизвестно, будет ли счастлив! А еще глупо не слышать собственные чувства и врать себе…»
«Ты же его боялась, — хмыкнул тот, другой голос. — До ужаса, до отвращения! Как ночного кошмара и дикого зверя!»
«Ну, боялась, — со стыдом признала Лестана. — Дура была! Зато вот Ивара мне никогда в жизни бояться не случалось — и что? Кто из них оказался подлым и жестоким? Во-о-от… Хольм… Он заслуживает самой верной и чистой любви! Такой же, на какую способен сам. Вдруг я просто не смогу дать ему ее?! Да, меня к нему тянет. Он сильный, благородный… И красивый! — В памяти вспыхнули очертания обнаженного тела в полумраке спальни, и Лестана подставила вспыхнувшие щеки прохладному ветерку. — Он может сделать женщину счастливой! Но мы такие разные… Как мы сможем быть вместе, даже если он… И как можно думать об этом прямо сейчас?! Я только молю Луну, чтобы он остался жив! Пусть не моим, чужим, но живым и невредимым!»
Первые два рога она пропустила почти равнодушно, не поддаваясь вспыхнувшему вокруг азарту. Только подъехала ближе к отцу, помня его наставление держаться как можно ближе, когда все начнется. Поймала одобрительный взгляд, крепче сжала поводья. Это была далеко не первая ее охота, и Лестана прекрасно знала, что делать. Ничего не бояться, сохранять спокойствие, уверенно держаться в седле и ждать, пока общая скачка вынесет ее в нужное место.
Убивать зверей она не любила, а красивых величественных оленей было тем более жалко. Да, их шкуры и мясо пойдут в дело до мельчайшего кусочка, как и рога, и прочая кость. Это закон Луны: одни должны умереть, чтобы жили другие. И раз уж ей выпало родиться Рысью, а не оленихой, ничего с этим не поделаешь. Рысью уж точно быть намного лучше! Но упоения охотой она все равно не понимала. Может, потому и зверя призвать никак не получалось?
«Нет, — решительно сказала она себе. — Рысь я не могла призвать только из-за Ивара! Вот матушка гораздо нежнее, добрее и мягче меня, а Рысь к ней приходила. Правда, только в юности, но отец говорил, что очень красивая, чистого серебряного цвета. Значит, и у меня должна быть такая».
Вспомнились сны, где она в облике рыси бежала то от черного волка, то рядом с ним, и в щеки снова бросился жар, а где-то внизу живота сладко потянуло… Ах, если бы Хольм пришел к ней за эти дни, пока готовилась охота! Она бы сама плюнула на гордость и пошла к нему поговорить, но отец запретил, да и Хольм слишком явно старался держаться от нее подальше…
Третий рог ворвался в мысли, и Лестана испуганно вздрогнула. А потом общий поток подхватил ее и понес! Осталось только держаться рядом с отцом, пригнувшись к лошадиной шее, и лететь вдаль, наслаждаясь мгновениями абсолютной свободы и восторга. Вот за это она и любила охоту! Не за добычу, не за обязательную кровь, а за скачку, где ненадолго отменялись все требования этикета и традиций, где она была самой собой! Не дочерью вождя, не наследницей, а просто Лестаной! И хотелось, чтобы эти мгновения длились и длились…
Отец что-то крикнул, но Лестана его не расслышала. Она попыталась повернуться, но между ними вклинился кто-то из охранников. Кайса чуть-чуть отстала, но Лестана не переживала: подруга прекрасно держится в седле и скоро ее нагонит. За первым охранником последовал второй — Лестана поморщилась, ну что за невежество! Не могут лошадей немного придержать, чтобы не мешать вождю и его дочери?!
Когда дружинников стало уже трое, в ней вспыхнуло беспокойство, и почти сразу Лестана поняла, что ее оттесняют к самому краю распадка. Места были знакомые, поминальная охота проходила здесь почти каждый год, и Лестана отлично помнила, что там дальше съезд в небольшой овраг. Но… почему?!
— Отец! — крикнула она, повернувшись и пытаясь отыскать его взглядом.
И тут повод ее коня перехватили! Двое крепких дружинников оказались вровень с ее конем по бокам, взяв Лестану в клещи. Один из них крепко держал повод, а второй выдернул ее из седла и перетащил к себе прямо на скаку.
Лестана крикнула, но ей зажали рот рукой, притиснули к огромному телу, и она замерла, изнывая от беспомощной ярости, но понимая, что если освободится — вылетит под копыта скачущих лошадей.
Ее похититель свистнул, и второй кивнул. Они рванули к спуску в овраг, отделившись от остальных. Лестана никак не могла понять, неужели никто не видит происходящего, но впереди, там, где был отец, послышались крики, лязгнули мечи и жалобно заржали лошади.
Ее сердце замолотило чаще, мысли исчезли, смытые страхом, и она попыталась извернуться, уже не в силах думать наперед. Но конь похитителя, хоть и замедлился, все-таки шел по узкой тропе слишком быстро, спускаясь вниз.
— Тихо, дура! — рявкнул незнакомый голос ей в ухо. — Никто тебя не тронет!
«Дура?» Это он ей?! Лестана так растерялась и изумилась, что даже на несколько мгновений замерла. Сама себя она еще не так иногда ругала в мыслях, но чтобы кто-то другой?! Не Кайса, не Аренея, а какой-то воин?!
А потом возмущенные мысли сменились другими, испуганными. Что там наверху?! Отец говорил, что все решится сегодня, и Лестана знала план в общих чертах, но похищения там не было! Может, ее почему-то не стали предупреждать?! Но никто из верных отцу дружинников не был бы с ней так груб!
— Тут еще одна! — крикнул, догоняя их, второй. — Куда ее?