— Черный Волк, — надменно подтвердила Лестана. — Тронешь меня — и война у вас будет не с одним кланом, а с двумя!
— Так вот что Ингевальдов выродок здесь забыл? — вдруг широко улыбнулся Медведь. — А я-то думал… Промахнулась ты, кошечка. Твоего драгоценного Волка сейчас Ивар на подметки режет. Скоро будешь вдовой, а вдове второй раз к алтарю сходить не зазорно. Я тебя сам в жены возьму! И научу, как быть послушной! Ты у меня мурлыкать — и то с разрешения будешь!
И он снова поднял руку, спокойно, небрежно…
Лестана увернулась и услышала горловое рычание. Успела понять, что это из ее собственной груди, и удивилась. А Медведь насмешливо сказал:
— Не пугай. Ты же неполноценная, все это знают…
Слово обожгло, как тот первый удар наотмашь. Лестана пригнулась — и в следующий миг мир изменился. В нем больше не было места для нее прежней! Никто пока не шел к ней на помощь, а значит, следовало спасать себя самой. Эти двое не видели в ней женщину, достойную уважения и защиты, она была для них просто добычей. Но Рысь не становится ничьей добычей без драки.
Лестана почувствовала, как ее тело течет, меняясь! Как трещат кости и сухожилия, как плавятся от мгновенной боли мышцы, но тут же вспыхивают новой силой и скоростью… Как зубы и когти меняют привычный облик, удлиняясь и заостряясь… Рыча, она рванула пояс и вывернулась из штанов, благодаря Луну, что не надела сегодня платье, а рубашка слетела сама.
— Мать-Медведица… — растерянно произнес ублюдок, чьи руки пахли ее кровью.
Только сейчас Лестана почувствовала боль в разбитой щеке, но это больше не имело значения — ссадина скрылась под шерстью. Не переставая рычать, она встала на все четыре лапы, изнемогая от яростного восторга. Так вот как это бывает?!
Эти выродки хотели лишить ее дома и права распоряжаться собой! Укрощать они ее собрались! Твар-р-ри! И они сказали, что Хольма вот-вот убьют! Ур-роды облезлые!
Ненависть рвалась из нее, и лишь краем сохранившегося человеческого рассудка Лестана заставила себя попятиться, потому что оба Медведя разом потянули из ножен мечи. Тр-русы! Подлые мер-р-рзкие тр-русы! Она провопила это прямо в них, не думая, поймут или нет! Махнула лапой, давая понять, что подойти к ней будет не слишком просто, и оскалилась.
Хольм? Где же ты? Рысь бесновалась, завывая, припадая на передние лапы, а Лестана внутри нее понимала, что счет идет на мгновения. Убегать по лесу от конных воинов бесполезно — догонят и зарубят. Лет тут редкий, никуда не юркнешь. На дереве от Медведей тоже не спастись, они не Кабаны или Волки, чтобы сидеть внизу, а она не… не Кайса, в общем, чтобы скакать по веткам куда быстрее них. Одна надежда, что помощь придет достаточно быстро. Хольм, ну где же ты? Лестана сама не знала, почему зовет именно его. Наверное, потому что разум отказывался принять страшную угрозу Медведей. Хольм не может погибнуть! Он сильный и умелый!
«Но если… — подумала Лестана, боясь даже в мыслях назвать это страшное слово. — Если он не придет… если никогда больше не сможет прийти… Я убью того, кто это сделал. Загрызу! Разорву! Он мой, и мне больше никто и никогда не нужен! Если он ранен, я буду его выхаживать! Если он захочет уйти — я пойду следом, пока он сам не скажет, что я ему не нужна. А если весь мир будет против нас, я встану рядом и… Хо-о-ольм! Пожалуйста, просто приди за мной!»
Рысь отчаянно взвыла голосом Лестаны, и тут в ветвях дуба над нею что-то затрещало, и Медведь, подобравшийся опасно близко, зашатался, схватившись за лоб — в него прилетел увесистый камень. И еще, и еще! Из ветвей слышалось гневное стрекотанье и летели все новые камни, заставляя Медведей отступать, прикрывая голову руками. А потом чуткие уши Лестаны услышали конский топот и треск веток под копытами. Медведи тоже его услышали — грязно ругаясь, они взлетели в седла перепуганных коней, направляя их в русло ручья.
Лестана замерла — шерсть дыбом, сердце бешено молотится, уши прижаты… Ей было стыдно, страшно и неизмеримо хорошо одновременно. Хольм… Он сейчас увидит ее вот такой — и что скажет?!
Два коня слетели с тропы одновременно. И два всадника спрыгнули с них. Один кинулся к дубу, вглядываясь в его ветви, второй — к Лестане. Живой… Это все, что она могла сейчас понять. Живой и даже кровью не пахнет! Присев перед Лестаной на корточки, Хольм раскрыл объятия, и она прыгнула в них, едва успев убрать когти, ткнулась в него и жалобно заурчала-замурлыкала, тычась мордой в его грудь, пока сильные ласковые руки гладили ее, обнимали и пытались обхватить всю, словно обычную кошку.
— Леста… — шептал Хольм, не глядя, что творится вокруг. — Лестана моя… Все хорошо, слышишь? Все хорошо… Твой отец жив… Какая же ты красивая… Какая ты у меня чудесная… Моя лунная Рысь… Все хорошо… любимая моя… Все хорошо.
Глава 27
Сыновья и братья
Упругое мохнатое тело огромной кошки замерло в его руках, и Хольм вдохнул восхитительный запах чистого меха. От Рыси пахло и самой рысью, и Лестаной, этот аромат будоражил кровь, и Хольм на несколько мгновений замер, ловя невероятное чувство, запоминая его, впечатывая себе в душу, а потом вздохнул и тихо сказал: