— Пора возвращаться, ненаглядная моя.
Кошка возмущенно заурчала и прижалась к нему сильнее.
— Дайте плащ, — велел Хольм, и перед ним почти сразу упало их два или три — любой оборотень понимает, что нужно девушке, призвавшей зверя в первый раз.
Вокруг шумел лес, Брангард что-то говорил, задрав голову к ветвям огромного дуба, и Хольм не без легкого злорадства подумал, что младшего брата ждет интересная неожиданность, если кое-какие предположения верны. Вниз по ручью дружинники вязали Медведей, оттуда слышался треск веток, пыхтение и глухие звуки ударов — Котам очень не понравилось похищение девушек их клана, и тут Хольм их полностью одобрял. Ничего, не убьют, оставят ценных пленников для вождя, а помятые морды этим выродкам только на пользу.
У него же сейчас была другая забота, перед которой отступила и смерть Ивара, и разыгранное перед арзинским Советом представление. Лестана пошевелилась в его руках и муркнула снова, сначала вопросительно, потом жалобно.
— Я знаю, что не хочется, — вздохнул Хольм. — Но это ненадолго! Теперь ты сможешь призывать свою Рысь, когда пожелаешь, а в другое время она всегда будет неподалеку. Ты же мне веришь, правда?
— Какая красавица! — оценил подошедший Рудольв. — Уши, глазища… Хольм, ублюдков повязали. Урожай на славу, пора местному вождю им похвалиться. А где вторая девушка?
— Рудольв, отойди, — ровно и тихо велел Хольм, накидывая плащ на огромную кошку. — Подождут чуток. Смотрите только, чтоб не сбежали.
— Ты меня еще поучи, как лапу задирать, — хмыкнул матерый Волк и гаркнул: — Лейв, Рогволд, Харальд, выводите их наверх и ждите нас там. Брангард?!
— Не ори, — недовольно отозвался младший. — Лучше плащ еще один дай.
Из ветвей послышалось возмущенное громкое стрекотанье, и Хольм невольно сглотнул — он действительно относился к этим зверям с опаской, ничуть не соврав Кайсе, а тут такое… Такое, в общем! Когда он «это» увидел в ветвях, и «оно» повело их на помощь Лестане — сам чуть хвост не поджал от ужаса. Но то он, а Брангард чего дурака валяет?
— Что?! — выдохнул младший с изумлением, которое разом вознаградило Хольма за всех «дураков» и «пеньков мохнатых», что он слышал от братца. — Это же… не Рысь!
— А ты что, не понял? — с насмешливым наслаждением вопросил Хольм, продолжая обнимать закутанную в плащ Лестану, которая в его руках словно потяжелела. — Ну и тугодум же ты, братец! Давно догадаться мог бы. Ты хоть раз видел Рысь, которая так метко кидается чем угодно? Рысь, у которой орехов полные карманы и яблок, да и в комнате запасы везде рассованы. Рысь, которая не косу плетет, а пышный хвост завязывает! Я еще дома понял, что тут какая-то странность, но запах смутил.
Запах его действительно запутал. Наверное, этому есть какое-то объяснение, и все-таки от Кайсы всегда пахло Рысью, самой настоящей, а на землю с нижней ветки дуба спрыгнула огромная… Белка! Огненно-рыжая, с роскошным хвостом и кисточками на ушах, она встала на задние лапы, вытянула передние, украшенные длинными жуткими когтями, и очень зло застрекотала, глядя то на Брангарда, то одежду, лежащую рядом с ним.
Рысь в объятиях Хольма извернулась, тоже разглядывая эту сцену, и как-то насмешливо мявкнула.
— Ты бы отошел, — посоветовал Хольм. — Девушка одеться не может!
— А… Прошу прощения! — торопливо сказал Брангард, отходя на пару шагов и вежливо поворачиваясь спиной.
Спина его при этом излучала такое недоумение и потрясение, которое не всякое лицо выразит.
Хольм тоже отвел взгляд, посмотрев на свою Рысь. Лестана менялась… Не у всех призвание зверя проходит легко и безболезненно, а отпустить его впервые еще сложнее, но у нее это было даже по-своему красиво. Линии тела, обрисованные плащом, потекли и изменились, милая кошачья морда неуловимо превратилась в девичье лицо с огромными, широко распахнутыми глазами, припухшими губами и… ссадиной на щеке.
— Это кто? — тихо спросил Хольм, касаясь здоровой кожи рядом с алой полосой, чтобы не сделать больно. — Медведи? Который из них?