Раскрытие скрытого за завесой для сведущих в тайнах сердец

Я задремал во время поучений Хусри, и мне приснилось, что два ангела сошли с небес и слушают его наставления. Потом один сказал другому: «То, что говорит этот человек, – умозрительное представление ("илм) о единобожии, но не само ("айн) единобожие. Я пробудился, когда Хусри как раз заговорил о монотеизме.

Он взглянул на меня и сказал: «О Имярек, невозможно говорить о монотеизме иначе как умозрительно».

Передают, что Джунайд сказал:

Единение – это когда человек уподобляется шахматной фигуре (шахс) в руке Господа и ходит, как изволит Он, Всемогущий; когда человек тонет в море Его единства, самоупразднившийся и не чувствительный ни к призывам человеческого, ни к своим ответам на них, ввергнутый в истинную близость реальностью Божественного единства и утративший способность ощущать что-либо и действовать, ибо Бог совершает с ним то, что назначено ему, а именно: чтобы его последнее состояние стало как первое и чтобы он стал таким, каким был до прихода в бытие.

Это означает, что достигший единения по воле Божьей более не имеет собственной воли; воссоединившись с Богом, не видит себя, уподобившись муравью[153], – как в те времена, когда был дан обет[154] о единстве, и Господь ответил на вопрос, который Сам же и задал, муравей же был всего лишь предметом разговора. Люди не настолько близки к достигшему, чтобы окликнуть и призвать его, он же не настолько близок с ними, чтобы отзываться на чьи-то призывы.

Это высказывание подразумевает упразднённость человеческих свойств и всецелую покорность Богу в состоянии, когда человек в откровении преисполняется Его величия и становится послушным орудием и тонкой субстанцией, которая ничего не ощущает, его тело становится кладезем Божьих тайн, его речь и поступки исходят от Него. Полностью утратив своё «я», он тем не менее до конца остаётся верен предписаниям религиозного закона, чтобы явить славу Божью.

То же было и с Посланником, когда в ночь Вознесения он был перенесён на «стоянку» близости: он хотел, чтобы его тело было уничтожено, а личность – стёрта, однако Господь пожелал явить в нём Свою славу и повелел Посланнику оставаться в том «состоянии», в котором тот пребывал. После этого он обрёл крепость, и, самоупразднённый, являл собою бытие Божье, и говорил: «Я – не один из вас. Воистину я провожу ночи с моим Господом, и Он кормит и поит меня»; он также сказал: «Я пребываю с Господом в состоянии, которое ни херувим, ни пророк не способны разделить со мной».

Передают, что Сахль ибн Абдаллах сказал:

«Единение (таухид) – это узнавание сущности Божьей и того, что превыше понимания и незримо в этом мире, что пребывает в области веры, беспредельно, вне ума, нетелесно; узнавание того, что Его можно увидеть в мире ином, внешне и внутренне, в Его царстве и Его славе; что люди заслонены «завесой» от знания первичной природы Его сущности; что их сердца знают Его, но умом они не способны постичь Господа и что верующие могут зрить Его духовными очами, не воспринимая Его беспредельности». Это высказывание объемлет все принципы единобожия.

Джунайд сказал:

«Лучше всех о единении (таухид) высказался Абу Бакр: „Слава Богу, который не удостоил Свои творения иных средств обретения знания Себя, как лишь через осознавание бессилия обретения знания Его“».

Многие ошибочно толковали слова Абу Бакра, полагая, что ощущение бессилия в обретении духовного знания Бога – это то же самое, что невозможность Его постижения. Это нелепица, поскольку бессилие здесь – просто отсылка к одному из конкретных состояний, а не к тому, что недостижимо.

Например, умерший не лишён способности к жизни, но не может быть живым, коль скоро он мёртв. Слепой не лишён способности видеть, но он не может видеть, коль скоро он слеп. Точно так же и духовно познающий не утрачивает способности к познанию Бога до тех пор, пока имеет место познание, ибо в этом случае его знание сближается с интуицией.

Высказывание Абу Бакра можно связать с учением Абу Сахля Сулуки и наставника Абу Али Даккака, которые утверждали, что в начале знание приобретается обычным путём, а в конце становится интуитивным.

Обладающий интуитивным знанием скован им и не способен ни отбросить его, ни привлечь к себе. Следовательно, в согласии с тем, что говорит Абу Бакр, единение (таухид) – это действие Бога в сердце Его создания.

Шибли говорит:

«Единение заслоняет стремящегося к Единству мониста от красоты Единства» – потому что единение, как говорилось, – это человеческое действие, а человеческие поступки неспособны вызвать откровение Божье; а в реальности то, что не ведёт к откровению, является «завесой».

Человек со всеми своими качествами есть иное-чем-Бог, ведь, если бы его качества составляли определённую часть Божества, тогда и сам он должен был бы быть частью Божества. Но в этом случае стремящийся к единству, единство и Единый взаимоопределяют существование друг друга. Именно таково описание Троицы у христиан!

Если какое-то свойство удерживает богоискателя от самоупразднённости в единении, то он все ещё заслонён этим свойством от Бога, и пока эта «завеса» не убрана, он не монотеист, ибо всё прочее, за исключением Бога, – тщета. Таково толкование формулы «нет бога кроме Бога»[155].

Шейхи всесторонне обсуждали вопрос о том, какие понятия являются определяющими для единения (таухид). Одни говорят, что это упразднённость (фана) и что она недостижима в должной мере, пока существуют атрибуты. Другие говорят, что единение не имеет никаких других атрибутов, кроме упразднённости. Наглядной аналогией отношений единения и упразднённости могут выступать соединение и отделённость (джам у тафрика).