одновременное существование не есть модус самого времени: части времени существуют
не одновременно, а только друг после друга). Если бы мы приписали последовательность
самому времени, то мы должны были бы мыслить еще другое время, в котором эта
последовательность была бы возможна. Только благодаря постоянному последовательное
существование в различных частях временного ряда приобретает величину, называемую
продолжительностью, так как в одной лишь последовательности существование постоянно
исчезает и возникает и никогда не имеет ни малейшей величины. Следовательно, без этого
постоянного невозможно никакое временное отношение. Но время само по себе нельзя
воспринять: стало быть, это постоянное в явлениях есть субстрат всякого определения
времени, а потому также и условие возможности всякого синтетического единства
восприятии, т. е. опыта, и в этом постоянном всякое существование и всякая смена во
времени могут рассматриваться только как способ (modus) существования того, что
сохраняется и постоянно. Следовательно, во всех явлениях постоянное есть сам предмет, т.
е. субстанция (phaenomenon), а все, что сменяется или может сменяться, относится лишь к
способу существования этой субстанции или субстанций, стало быть, только к их
определению.
Я нахожу, что не только философский ум, но даже обыденный рассудок всегда допускал и
всегда будет без колебаний признавать это постоянное как субстрат всякой смены явлений, с той лишь разницей, что философ высказывается об этом несколько определеннее, говоря, что при всех изменениях в мире субстанция остается и только акциденции сменяются.
Однако я нигде не нахожу даже и попытки доказать это чисто синтетическое положение; более того, оно лишь изредка ставится, как это и подобает ему, во главе чистых и
совершенно a priori существующих законов природы. В действительности положение о том, что субстанция постоянна, есть тавтология. В самом деле, именно эта постоянность есть то, на основании чего мы применяем к явлениям категорию субстанции, и доказывать
ebooksa